И я не откажусь без хороших отступных.

Опрокидываю в себя ещё один стакан, до хруста сжимая в руке вилку, смотря, как наглый француз нежно поглаживает мою секретаршу по бедру. При этом Алинка строит ему глазки, заливаясь румянцем, а толстяк призывно хохочет.

Как пылкие влюблённые.

Аж мерзко смотреть.

Им приносят салаты и горячее, и француз, наконец-то, оставляет спутницу в покое, накидываясь на еду. Ну, конечно, он-то, наверняка, может за раз съесть целого барана, судя по жирному брюху!

Ей самой-то не противно?

После меня, накачанного обольстительного красавца прыгать в постель к этому мерзкому толстяку? Да он, небось, и в постели-то уже ничего не может!

Алина начинает ковырять вилкой в пиале с салатом, а я опрокидываю в себя очередной бокал коньяка, сверля её взглядом.

И, этот приём неожиданно срабатывает.

Блондинка отправляет в ротик очередную порцию салата с морепродуктами и поднимает бездонные глаза на меня, застыв с вилкой во рту.

Ага!

Сжимаю губы в плотную нитку и выдыхаю воздух через нос, раздувая при этом свои узкие ноздри. Она поймёт, что я очень зол на неё.

Алина быстро опускает глаза в стол и, непринуждённо улыбаясь толстому фармацевту, начинает что-то шептать ему на ухо. Значит, испугалась и хочет сбежать.

Ну, нет, детка. Не так быстро.

Быстро прокидываю в себя очередную порцию коньяка и, на шатающихся ногах, направляюсь к столику жирного борова. Мне плевать, как его зовут и кто он такой, но я никому не позволю забирать мою женщину, пока я сам ещё с ней не наигрался.

Блондинка вжимается в стул, закусывая при этом нижнюю пухлую губку, и испуганно смотрит на меня. А она знает, что я могу как ударить, так и разнести этот ресторан к чёртовой матери.

– Бонсуар!

Почтительно склоняюсь перед французом, сверля Алину испепеляющим взглядом. Что ж, сейчас я заберу свою секретаршу из липких ручонок толстяка и как следует её накажу – оттрахаю так, что она забудет все языки на свете, даже родной.

– Бонсуар.

Француз слегка кивает головой, и встаёт со стула, прокатываясь по мне тяжёлым, как бетономешалка, взглядом. Таким взглядом обычно смотрю я на своих подчинённых – так неужели, этот наглый боров возомнил, что он пуп Земли?

Скотина.

Мой запас французских слов неожиданно выветривается из головы, и я, молча хватаю Алину за тонкое запястье. Золотой браслет с изумрудами, тихонько звякнув, упал на пол к ногам красавицы, а из ё груди вырвался неожиданный стон, полный боли и отчаяния.

Так-то лучше.

Фармацевт тихонько щёлкает пальцами, и к нам тут же начинают приближаться парочка бравых охранников, стоящих у двери в ресторан. Этот придурок даже не пытается разобраться со мной самостоятельно!

– Отпусти меня!

Алина извивается, и с силой выдёргивает свою руку, с ненавистью смотря на меня своими прекрасными бездонными глазами, в которых я привык видеть только любовь, страсть и нежность.

Что с ней произошло?

Когда она успела так измениться?

– Ты принадлежишь мне!

Рычу, сплёвывая на пол, но тут же, оказываюсь в руках двух амбалов, которые ловко скручивают руки мне за спиной, заставляя при этом нагнуться. Наглый французишка проходит мимо меня, отвешивает мне «щелбан», и произносит какое-то грязное ругательство в мой адрес.

Вот наглец!

Да я его в порошок сотру при личной встрече!

Я пытаюсь вырваться из сильных рук охранников, но мне это не удаётся – справиться с двумя качками мне слабо, несмотря на мою хорошую физическую подготовку.

Слышу топот каблучков и понимаю, что жирный боров уводит Алину из ресторана, заманивая в свой номер, в свои золотые сети. Он уводит мой шикарный секс!

Рычу, как раненый тигр, смотря вслед удаляющейся парочке, и понимаю, что эта девчонка потеряна для меня.

Шлюха.

*****

Возвращаюсь в свой номер, растирая затёкшие мышцы на руках. Чёртова девка! Она даже не захотела поговорить со мной, позволив двум амбалам этого жирного борова поставить меня в позу повиновения. А сама, наверняка, наслаждалась моим униженным положением.

Ну, ничего.

Хорошо смеётся тот, кто смеётся последним. И очень скоро я буду ржать в лицо этому французу, забирая Алину с собой. Ведь она, не смотря ни на что, любит меня. А значит, её показушная нежность к едва знакомому мужику – всего лишь фальшивка.

Ну-ну, посмотрим.

Завтра же я разузнаю, в каком номере остановился этот чёрт, и наведаюсь к нему с нежданным визитом.

А пока нужно успокоиться.

Слышу звонок мобильного телефона и вижу высветившееся на экране имя Тимура. Если этот кретин звонит мне по какой-нибудь ерунде, то я его прикончу – я слишком зол, чтобы отвечать на его дебильные вопросы.

– Алло?

– Юрий Александрович, я вас не разбудил?

Вдох – выдох.

Спокойно, Юра, ты вполне сможешь убить его по приезду.

– Ты позвонил, чтобы пожелать мне спокойной ночи?

– Нет. Просто я не знаю, сколько у нас разница во времени.

– Разница между тобой и мной – огромна! Потому что я – вершина эволюции, а ты долбанный неандерталец, бегающий с палкой по диким прериям!

Молчание.

Ладно, нужно с ним полегче, а то ещё обидится. А он сейчас должен заниматься важной работой для меня – поиском моей сбежавшей супруги. Я ещё успею над ним поиздеваться, потом.

– У нас разница – всего час. В столице сейчас девять вечера, а на Сейшелах – десять. Я не сплю в такое время.

– Ясно, Юрий Александрович, простите.

– Тогда зачем ты позвонил?

Сжимаю левую руку в кулак так, что под бронзовой кожей вздулись тугие вены. Как мне хочется сейчас избить кого-то. И, если уж француза не вышло, то вполне можно отыграться на Тимуре.

– Ольгу взяли без шума и пыли. Всё в порядке.

– Рад за вас. Узнали что-то?

– Пока нет. Будем ждать звонка от Эмилии Игоревны.

– Хорошо. Я завтра днём вылетаю обратно. Адрес Милы должен быть к моему возвращению.

– Понял.

Отбиваю звонок и плюхаюсь на диван, похрустывая костяшками пальцев. Очень надеюсь, что Мила сама позвонит своей подружке – мне так не хочется заниматься пытками, девяностые давно прошли.

Но Эмилия своей строптивостью не оставляет мне иного выбора. Как же плохо Кулагин воспитал свою старшую дочурку. Сбегает от супруга, спит с кем попало, подставляет друзей.