Тот широко улыбнулся и помотал головой, расплескивая щеки.

Вагончик, похоже, не зря был лидером группы. Он тоже осознал: что-то в плане хозяина пошло не так, но пока не понимал, что именно, ведь никогда не имел дела с демонами. Перепрыгнув через расщелину, он ткнул в меня пальцем:

— Да вот же Скиф! Смотри, тупой бес, вот Скиф! Его тебе приказал убить хозяин!

— У Гнеме’Иица нет хозяев, ты, тупой кусок мяса с прогнившей душой, — лениво ответил бес.

Файрбол, материализовавшись в его когтистой лапе, угрожающе полыхнул — Вагончик отшатнулся, не нашел опоры и, взмахнув руками и истошно голося, исчез в расщелине. Отдаленное эхо его вопля еще долго отражалось от стен. Албанцы с запозданием бросились ему на выручку и столпились у края.

Я, искренне веселясь, обернулся к Большому По:

— Давай скажем ребятам спасибо за очередную партию жратвы для духа кайла?

— С удовольствием! — прорычал тот. — Пока лок не вернулся, надо кончать идиотов и делать ноги!

Прокачанная кирка прибила троих одним махом, тела албанцев взорвались, как кожаные бурдюки с кровью. Комками плоти и кровью забрызгало Фатмайр — девушку, которая собиралась вырезать мне глаза и засунуть их в задницу. Она оторопела, замерев от ужаса, нерешительно замахнулась дубинкой, передумала и собралась бежать, когда ей в горло вошел двуручный меч Полидевка. Она завалилась, булькая кровавыми пузырями, мой друг, тяжело ухая, нанес ей еще с десяток ударов, прежде чем она отправилась на воскрешение.

— Вот это мне нравится! — проверещал Гнеме’Ииц, прыгая с ноги на ногу. — Жалкие душонки!

Последняя девушка с говорящим именем Олбана начала отступать, не сводя с меня глаз, и забормотала:

— Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, мальчики! Я все для вас сделаю, понимаете? — Она нервно облизнулась, попыталась принять соблазнительную позу. — Все сделаю! Все, что захотите!

Большой По, уже занесший меч, остановился, посмотрел заинтересованно:

— Прямо все-все?

— Все! — Она сглотнула, закивала, косясь на меня.

То, что она, даже несмотря на рваные лохмотья и заляпавшие ее брызги крови, симпатична, я тоже заметил. Но в Дисе, где любой игрок с нормальной капсулой может выбрать любую внешность, на красоту внимание обращать перестаешь. Тем удивительнее была заинтересованность Полидевка.

— По, албанцы уже воскресли и, скорее всего, прямо сейчас рассказывают Дефайлеру о том, что здесь произошло, — сказал я. — Надо валить.

— Ему лететь минут пять, — ответил тот, не сводя глаз с Олбаны. — Я посчитал. У нас минуты три есть точно, пока он туда долетит и все узнает.

— Успеешь? — Девушка почувствовала себе увереннее, ухмыльнулась. — За три-то минуты?

— Ну так ему возвращаться сюда — еще пять, — осклабился Большой По. — Только мне от тебя нужно не то, что ты подумала, продажная ты душонка.

Усмехнувшись, он вдруг схватил девчонку за длинные, собранные в конский хвост волосы и, не слушая визгов, потащил ее к бесу, который с интересом за нами наблюдал.

— Гнеме’Ииц, я знаю, что, оставшись без хозяина, ты не можешь никого убить по своей воле, — уверенно заговорил Большой По. — Хуже того, ты и в Преисподнюю не можешь вернуться, пока не затуманишь мозги какому-нибудь смертному, чтобы он принес тебе в жертву душу. Так?

Бес заинтересованно взглянул на Большого По, важно кивнул:

— Продолжай, жирный человек.

— Мы со Скифом можем тебе помочь.

Поняв, к чему клонит мой друг, я приблизился и добавил:

— Вернешься в свой доминион, Гнеме’Ииц. Откуда ты?

— Из Кораллового города, — чуть подумав, проблеял бес.

— Доминион Люция?

— Для смертного ты слишком много знаешь о Преисподней, — задумчиво произнес рогатый.

— У меня есть друзья-демоны, — туманно ответил я.

— Друзья? — расхохотался бес. — Демоны? Ты ври, да не завирайся! Уа-ха-ха!

— Клянусь твердостью всего, что должно быть твердым, — сказал я. — Неоскудевающего хао тебе, Гнеме’Ииц, вечного угля и множества звезд на роге!

Смеяться бес перестал, оценивающе вгляделся мне в глаза. Полидевк с Олбаной, внимательно слушавшие наш разговор, забыли, кто кого должен держать — По отпустил ее волосы, а девчонка стиснула его предплечье.

— И тебе больше огня под ногами твоих врагов, Скиф, — наконец заговорил Гнеме’Ииц. — Не знаю как, но на мгновение мне показалось, что я говорю с братом-демоном.

— Сказал же, у меня есть друзья из твоего племени — демон, сатир и суккуба.

— Допустим, и что с того? Да, я хочу вернуться. Меня ждет семья. Чего ты хочешь, Скиф?

Большой По, поспешно наклонившись к моему плечу, горячо зашептал, вываливая все свои мысли относительно того, что можно попросить у беса.

Я отвел рогатого в сторону, чтобы Олбана не услышала, и тихо заговорил:

— Я буду предлагать варианты, а ты кивни, когда услышишь что-то выполнимое.

Гнеме’Ииц кивнул.

— Помоги нам выбраться в большой Дисгардиум.

Бес помотал головой.

— Помоги стать сильнее.

Молчание.

— Помоги скрыться от врагов.

Помолчав, он кивнул:

— Здесь вам нигде не скрыться, эта земля закапсулирована в карманном измерении, — проблеял Гнеме’Ииц. — Стылое ущелье — сфера, за краями которой ничего нет. В центре есть портал отсюда, но вы его даже не увидите, пока не станете достойны. Помочь с ним не в моих силах, его создали сущности куда сильнее меня. Единственное, что я могу для тебя или твоего жирного товарища сделать, — это научить искусству мимикрии. Должно помочь скрываться от врагов.

— Годится.

— Конечно, годится! — возмутился бес. — Это родовое умение! Таким не разбрасываются, как ты понимаешь! Но у меня есть встречное условие…

Бросив взгляд на Большого По и Олбану, он жестом велел мне склониться и озвучил требование на ухо. Посомневавшись, я кивнул. Тогда бес показал мне, как начертить Пентаграмму изгнания.

Вместе с бесом мы вернулись к Полидевку с Олбаной. Я нарисовал на земле кайлом пентаграмму такого размера, чтобы вместились трое, и сурово посмотрел на друга, кивнув на чертеж.

Опомнившись, он освободил руку, схватил девушку и втолкнул в центр круга. Она начала вырываться, кричать и, будучи выше Полидевка уровнем, удрала бы, но я прикрикнул:

— Успокойся, Олбана! Обещаю, ничего страшного с тобой не случится.

Бес тоже вошел в круг. Убедившись, что и Полидевк находится внутри, я замахнулся и закричал:

— Гнеме’Ииц, я изгоняю тебя в Преисподнюю и ради этого жертвую другом!