— Жаль. — Джоанна вздохнула. — Похоже, что моим надеждам на то, чтобы вымыться и переодеться, сбыться не суждено.

— Увы. — Виктор развел руками. — Надо подкрасться поближе к селению и понаблюдать, что там да как. А ночью я попробую добыть еды. Надоело жрать что попало.

Местные твари, хотя в большинстве своем годились в пищу, не могли похвастаться отменным вкусом. Отдающее тиной жареное мясо составляло основу рациона путешественников почти месяц, и за это время оно надоело им сильнее, чем постоянная сырость.

Пошли к северу вдоль опушки. Поле вскоре закончилось и потянулся самый настоящий сад. Лимонные и апельсиновые деревья стояли вперемешку с яблонями и грушами, а от леса их отделял довольно мощный забор. Сквозь листву проглядывали спелые плоды.

— Ух ты! — сказала Джоанна, сглатывая слюну. — Красота!

— Ночью попробуешь, — усмехнулся Виктор.

В саду кипела работа. Оборванные люди забирались на деревья по приставным лестницам, а внизу громоздились огромные корзины. Желтели горки лимонов, оранжевыми бильярдными шарами казались апельсины.

— Сады, я думаю, тянутся до самых домов, — сказал Виктор, останавливаясь. — Так что идти дальше смысла нет. Тут и подождем, пока стемнеет.

В окрестностях селения путешественники провели целый день. Наблюдали за тем, как рабы собирают урожай, как потешаются над ними надсмотрщики. Видели, как один из невольников, рухнувший под тяжестью огромной корзины и не нашедший сил встать, был убит на месте.

Перед самым закатом прошел дождь, оставив джунгли в объятиях плотного тумана, а небо — во власти облаков.

— Оно и к лучшему, — сказал Виктор.

— Интересно, а откуда взялись эти несчастные? — поинтересовалась Джоанна, глядя, как рабов уводят с поля.

— Скорее всего, из новых эмигрантов, из тех, кто прибыл на планету недавно, — ответил Виктор, вспоминая Альвхейм, где побывал в роли говорящей собственности. — Местное правительство наверняка негласно поощряет такую практику... А туристы в эти дикие края не добираются.

Ночь наступила, как обычно, стремительно. Солнце будто выключили, лес погрузился во мрак.

— Вперед, — сказал Виктор и первым вышел из зарослей.

Забор вокруг сада годился лишь как защита от крупных животных. Человек легко мог протиснуться между толстыми жердями.

— Как тут пахнет, — сказала Джоанна, — совсем как на Земле...

После диких и резких запахов, безраздельно господствующих в джунглях Меру, смесь тонкого аромата цитрусовых со сладким благоуханием спелых яблок казалась настоящим чудом.

— Да, великолепно, — сказал Виктор, ощущая, что впервые за долгое время дышит полной грудью. — Ты останься здесь, набери плодов, а я доберусь до селения, погляжу, что там.

— Хорошо, — ответила Джоанна.

Виктор скользил между окутанных туманом стволов и думал, что, куда бы люди ни прибыли, на какой планете ни оказались, они упорно везут с собой любимые растения, тащат привычных животных.

Между садами и селением расположился большой огород. Рядами тянулись аккуратные грядки, но что на них росло, Виктор определять не стал. Решил, что разберется с этим на обратном пути.

Неяркий желтый свет из окон падал на мокрые листья, густую траву, из тесно стоящих домов доносились голоса, музыка. Судя по отсутствию встревоженного лая, на Меру, так же как и на Селлахе, не приживались собаки.

Виктор прошел между двумя строениями и замер, прижавшись к стене. Местные обитатели и их жилища интересовали его в последнюю очередь. Куда больше волновал вопрос — где расположено общинное хранилище, куда свозят предназначенные для продажи излишки продуктов?

— Пойдем быстрее! — Дверь ближайшего дома распахнулась, из нее вывалился пошатывающийся мужик. — А то без нас все выпьют!

— Выпьют, — подтвердил второй, появляясь за приятелем, и вдруг заорал во все горло: — У моей смуглянки за душой подлянки! Эх-х-х-ма!

Виктор отклеился от стены и двинулся вслед за развеселой парочкой. Те шагали в сторону центральной площади, а когда свернули направо, к низкому зданию, откуда доносился гам и звон, незваный попутчик, так и не замеченный аборигенами, повернул налево, к темной глыбе индуистского храма.

Хранилище обнаружилось сразу за ним. Мощная дверь щетинилась замками, а доносящееся изнутри равномерное гудение говорило, что там работают охладительные установки.

Несколько минут Виктор стоял неподвижно, приглядываясь и прислушиваясь. Вокруг было тихо и темно, как в гробу, шум долетал только со стороны местной забегаловки.

Виктор неспешно снял с плеча излучатель и поставил его на максимальную мощность. Первый замок продержался ровно тридцать секунд, второй и того меньше. Дверь чуть заметно скрипнула и открылась, изнутри на Виктора пахнуло холодом.

Переступив порог, в какой раз пожалел, что во время бегства из «Островов Блаженных» не догадался захватить фонарик. Прицельная подсветка излучателя заменяла его довольно плохо.

Мимо знакомых корзин с плодами Виктор прошел равнодушно, остановившись перед прозрачным контейнером, набитым куриными тушками.

— Очень хорошо, — сказал он и открыл крышку.

Когда через пятнадцать минут выбрался наружу, то рюкзак оказался набит до такой степени, что едва не трещал по швам. Его заполняли несколько куриц, бататы и ямс.

С центральной площади доносились нестройные крики, пение. Судя по всему, гуляки выползли на улицу и возвращались по домам. Виктор предпочел сделать широкий круг, чтобы обойти селение.

Вновь начало накрапывать. Не обращая внимания на дождь, он прошел огородом, миновал окутанный запахами сад, и у самой ограды ему навстречу вышла Джоанна.

— Я набрала фруктов, — сказала она.

— Отлично. Тогда уходим, и побыстрее. А то утром местные жители обнаружат, что их обокрали.

154-й день 98 года летоисчисления колонии Меру, поселок Пендра

Поселок Пендра ничем не напоминал затерянное посреди лесов селение фермеров, на которое Виктор и Джоанна наткнулись две с лишним недели назад. Тут имелись многоэтажные дома, крохотный аэродром, а о том, чтобы держать рабов, никто не мог и подумать.

Но показываться аборигенам на глаза путешественники не собирались, точно так же как и в других, куда менее цивилизованных местах. Они отсиживались в зарослях на окраине и ждали темноты.

Причина выглядела банально — вряд ли кто-нибудь из обитателей Пендры, увидев оборванных и грязных людей с оружием, проникся бы к ним искренней симпатией.

А знакомиться с местной полицией, здоровенными бородатыми мужиками в черных чалмах и того же цвета мундирах, не хотелось. Их свирепые и хитрые рожи вызывали не больше доверия, чем стадо нервных павианов.

— Ты адрес помнишь? — спросила Джоанна у Виктора еще утром, когда они только-только подобрались к поселку. — Или напомнить тебе?