– Это ведь Бинадас Сэнгар? – спросил Бурук. – Который с палкой?

Сэрен кивнула. Эдур, похоже, мучился от боли, истощенный несколькими сеансами магического врачевания. Воин, который шел первым, явно был родственником Бинадаса. Значит, вернулась группа, которую куда-то посылал Ханнан Мосаг.

И теперь можно было разглядеть на одних санях завернутый силуэт – кожаные ремешки стягивали подтаявшие глыбы льда. Силуэт выглядел более чем зловеще. Вне всякого сомнения.

– Они везут тело, – прошептал Бурук.

Куда они ходили? Столько мехов – значит, на север. Но там ничего нет, только лед. С каким заданием направил их колдун-король?

В голову внезапно почему-то пришло гадание Пернатой Ведьмы, и мороз снова пробежал по коже.

– Идем, – тихо сказала Сэрен. – Во внутренний двор. Я хочу это видеть.

Она отделилась от толпы и двинулась вперед.

– Если нас пустят, – пробормотал Бурук, поспешив за ней, чтобы не отстать.

– Стоим позади, молча, – предупредила Сэрен. – Похоже, им будет не до нас.

– Мне это не нравится, аквитор. Совсем.

Она лишь нахмурилась.

Они перешли мост задолго до процессии, хотя молва явно их опередила. Благородные семьи неподвижно ждали снаружи и мокли под дождем. Впереди стояли Томад и Урут, вокруг двух эдур и их рабов образовалось почетное пространство.

– Это один из братьев Сэнгар, – еле слышно произнесла Сэрен Педак.

Бурук расслышал.

– Томад Сэнгар когда-то соперничал с Ханнаном Мосагом за трон, – пробормотал торговец. – Как он такое воспримет?

Сэрен насторожилась.

– Откуда ты знаешь?

– Меня инструктировали, аквитор. Вряд ли это должно тебя удивлять.

Процессия добралась до моста.

– Ага, – выдохнул Бурук. – Колдун-король и его к’риснан вышли из цитадели.

Удинаас стоял в шаге позади Урут, справа; капли дождя бежали по его лицу.

Рулад Сэнгар умер.

Что ж тут поделаешь. Еще одним молодым эдур, жаждущим насилия, меньше? Так их сколько угодно! Раз он Сэнгар, значит, наверняка именно Удинаасу поручат облачать труп. Вот счастье привалило.

Три дня на ритуал, считая бдения и обработку плоти. В уме Удинаас отвлеченно проигрывал возможности, пока дождь сыпал ему за воротник и наверняка набрался в капюшон, который Удинаас не подумал накинуть на голову. Если Рулад остался неокропленным, монеты будут медные, а на глаза – каменные диски. Если он стал окропленным и был убит в бою, то понадобятся золотые монеты. В основном летерийские. Их хватит, чтобы купить принца. Расточительность, на которую приятно смотреть.

И все равно он уже ощущал запах горящей плоти.

Удинаас смотрел, как процессия переходит мост; Фир тянул сани, на которых лежало завернутое тело Рулада. Бинадас хромал – видимо, рана очень серьезная и не поддалась чародейскому врачеванию. Терадас и Мидик Буны. И впереди – Трулл Сэнгар. Без своего привычного копья. Значит, все же была битва.

– Удинаас, у тебя все готово? – спросила обычным голосом Урут.

– Да, госпожа, готово, – ответил Удинаас, положив руку на кожаную сумку, свисающую с левого плеча.

– Хорошо. Не стоит терять времени. Ты будешь облачать тело.

– Да, госпожа. Уголь уже горит.

– Ты прилежный раб, Удинаас, – сказала она. – Я довольна, что ты у меня в доме.

Он еле удержался, чтобы не посмотреть на нее, услышав такое признание. Если бы ты нашла во мне кровь вивала, то перерезала бы мне горло не раздумывая.

– Спасибо, госпожа.

– Он умер окропленным воином, – сказал Томад. – Я читаю это в глазах Фира.

Колдун-король и его пять учеников-чародеев вышли навстречу процессии, добравшейся до моста; Удинаас услышал, как Урут гневно ахнула.

Томад протянул руку, чтобы успокоить ее.

– Наверное, на все есть причины, – сказал он. – Идем к ним.

Команды рабам стоять на месте не было, так что Удинаас и прочие последовали за Томадом и Урут, которые пошли к сыновьям.

Ханнан Мосаг и его к’риснан первыми встретили процессию. Колдун-король и Фир Сэнгар обменялись несколькими тихими словами. Вопрос, ответ, и Ханнан Мосаг словно отшатнулся. Пять чародеев тут же приблизились к нему, но глаза их были прикованы к завернутому телу Рулада; Удинаас читал на молодых лицах смесь оцепенения, ужаса и тревоги.

Когда Томад и его приближенные подошли, Фир перевел взгляд на отца.

– Я подвел тебя, отец, – сказал он. – Твой младший сын погиб.

– Он держит дар, – выпалил Ханнан Мосаг, неожиданно обвиняющим тоном. – Он нужен мне, но он его держит. Разве я непонятно объяснил, Фир Сэнгар?

Лицо воина потемнело.

– Колдун-король, на нас напали. Дшеки. Думаю, ты знаешь, кто они и что это значит…

– А я не знаю! – вмешался Томад.

Заговорил Бинадас:

– Это оборотни, отец, способные принимать облик волков. И они хотели завладеть мечом…

– Каким мечом? – воскликнула Урут. – Каким…

– Хватит! – закричал Ханнан Мосаг.

– Колдун-король, – заговорил Томад Сэнгар, подходя ближе. – Рулад мертв, ты можешь забрать свой дар…

– Это не так просто, – вмешался Фир. – Рулад по-прежнему держит меч – я не смог разжать его пальцы.

– Можно отрезать, – сказал Ханнан Мосаг.

Урут зашипела и затрясла головой.

– Нет, колдун-король. Нельзя увечить нашего сына. Фир, Рулад умер, как окропленный воин?

– Да.

– Тем более, – сказала она Ханнану Мосагу, сложив руки на груди.

– Мне нужен меч!

В наступившей тишине впервые заговорил Трулл Сэнгар:

– Колдун-король, тело Рулада еще заморожено. Возможно, когда оно оттает, хватка на мече ослабнет. В любом случае понятно, что требуется спокойное, разумное обсуждение. И возможно, для наших противоположных желаний найдется какой-то компромисс. – Трулл посмотрел на отца и мать. – Колдун-король поручил нам доставить дар, и этот дар – меч, который теперь в руках Рулада. Мать, мы должны завершить порученное нам дело. Меч надо передать в руки Ханнана Мосага.

Голос Урут зазвенел от внезапного ужаса:

– И ты готов вырезать его из рук мертвого брата? Ты – мой сын? Я…

Муж остановил ее сердитым жестом.

– Трулл, я понимаю сложность ситуации и согласен с твоим советом отложить решение. Колдун-король, нужно подготовить тело Рулада. Согласен?

Ханнан Мосаг ответил резким кивком.