Полагаю, что «Комитет Освобождения»[359] и «Общее дело» должны начать кампанию для разъяснения сущности польской политики.

Основные положения:

1) Русское правительство добровольно даровало свободу Польше.

2) Польша повторяет наши исторические ошибки в значительно более сильной степени: полонизация и чудовищное преследование православия в занятых русских землях. Густо размазывая историю Варшавской цитадели (10‐й павильон[360]), ничего не говорит о Кремле и Гермогене[361].

3) Польская печать усиленно проводит циничный взгляд: все внимание на Запад, Восток сгнил, в лучшем случае через несколько лет обратится в множество слабых и враждующих штатов, а потому надо теперь же разрешить на Востоке свои «исторические задачи»…

4) Польское правительство не желало вести освободительные войны совместно с вооруженными силами Ю[га] Р[оссии]. Переговоры затягивались на много месяцев. Стратегические разграничительные линии ими были отвергнуты. Наступление прекратилось тотчас же вслед за взятием нами Киева и возобновилось тотчас же после крушения (временного) южных русских армий.

5) Нынешнее наступление поляков имеет характер совершенно ясно выраженный: не борьба с большевиками, а завоевание, отторжение русских земель, пользуясь временным бессилием русского народа.

6) При этом повторяется полностью, по договору с Петлюрой, немецкая политика расчленения России.

7) Результаты:

а) Гальванизация большевизма (письмо Брусилова и проч.)[362].

б) Грабеж России.

в) Возбуждение вражды к полякам даже среди элементов расположенных.

По-видимому, некоторые союзники ничего против этого не имеют.

г) Уклон России к союзу с немцами.

8) Польше необходимо стать на правильный путь — не завоевания, а освобождения России совместно с русскими антибольшевистскими силами. Это не услуги, а самострахование. Отнюдь не разрешая ныне вопросов территориальных и границ.

Иначе Польша в ближайшие годы будет раздавлена до основания и, как самостоятельное государство, погибнет навсегда.

№ 3

И. А. Бунин — В. Л. Бурцеву

Париж, 17 (30) сентября 1921 г.[363]

Многоуважаемый Владимир Львович,

Я был у Вас четвертого дня, но Вы были заняты с кем-то и я передал то, что хотел сказать Вам, В. В. Топорову[364]. Дело в том, что я в большой нужде и потому прошу Вас чрезвычайно уплачивать мне то, что Вы должны мне, хотя бы по малым частям, хотя бы по 200, по 100 франков в месяц. Такая сумма при большом денежном обороте, который имеет всякая газета не только в месяц, но и в сутки, — совершенный грош — почти 3 франка в день. Ведь как-никак, а газета все же существует и все же кое-что платит прочим сотрудникам, даже и тем, которые не на жалованье, — например Яблоновский[365], Куприн, — а я почему-то в такой немилости, что мне даже отказали в печатании моего объявления о моей книге, каковое я просил ставить в счет уплаты долга мне: поставили раз — и конец, меж тем как в газете идут буквально круглый год, буквально каждый день большие бесплатные объявления даже тех, кто совсем чужой газете.

В надежде, что Вы помните о моей просьбе,

С совершенным почтением

Ив. Бунин

№ 4

П. Н. Врангель — В. Л. Бурцеву

Сремски Карловцы, 27 июня 1922 г.

Глубокоуважаемый Владимир Львович,

сегодня в Белграде получен № 565 «Общего дела». Ознакомившись с ним, я спешу горячо поблагодарить Вас за нравственную поддержку Армии и неизменную защиту ее интересов.

«Общее дело» осталось верным своим боевым лозунгам и по-прежнему является доблестным авангардом антибольшевистской печати.

Оно не устает смело и громко изобличать большевиков и иже с ними и призывать эмигрантские круги к единению в общей борьбе с врагом Родины.

Не могу, однако, не остановиться на некотором недоумении, вызываемом Вашей передовицей «Все — против большевиков».

Призывая всех на борьбу с большевиками, Вы пишете: «Нам нужен один антибольшевистский фронт от левых демократов до Национального комитета».

Таким образом, Вы оставляете в стороне монархистов, между тем как они, несмотря на отличие их политической идеологии от указанных группировок, являются несомненно элементами антибольшевистскими.