полагал, что крах режима Муссолини позволит союзникам уже к осени 1943-го прорваться к австрийской границе.

Было много обвинений и против образа действий американского командования.

Говорилось, что можно было не полагаться на грубую силу, а каким-то сложным образом «вызвать к жизни здоровые силы итальянского народа».

Обвинение это, пожалуй, несправедливо.

Эйзенхауэр получил «письмо Бадольо» в тот момент, когда огромный маховик вторжения был уже раскручен — гигантская армада в 600 с лишним кораблей была уже в море, на подходе к местам, намеченным для высадки, и останавливать ее было поздно.

Ему еще повезло, что высадку воздушных десантов 82-й дивизии успели все-таки остановить — как оказалось, сигнал об отмене операции в ее штабе не был получен вовремя, и первые самолеты уже шли было на взлет.

Но остановка десанта на Рим была единственным отклонением от плана. А все остальное пошло так, как и было запланировано: 8 сентября 1943 года, ровно в 6.30 вечера, Эйзенхауэр лично зачитал по радио сообщение о безоговорочной капитуляции Италии.

В Риме в это же время должны были сделать такое же заявление, но тем не менее сперва его не сделали. Ба-дольо сам обращения Эйзенхауэра не слышал — он узнал о нем из телеграфного сообщения агентства «Рейтер». После мучительных колебаний король Виктор Эммануил и его премьер все-таки решили, что менять стороны еще раз и переходить обратно на сторону рейха уже поздно.

В 7.45 вечера радио Рима подтвердило — Италия капитулирует.

Немецкие войска отреагировали на это сообщение без всякого промедления — они вошли в Рим и с севера, и с запада и начали аресты по заранее подготовленным спискам. Ну, короля они не поймали — и он, и Пьетро Ба-дольо успели убраться из города. Конвой, составленный из их автомашин, помчался в совершенно неожиданную сторону — на восток, к порту Пескара на Адриатическом побережье. Там они погрузились на корабль итальянского военного флота и отправились дальше — на юг, в Бриндизи.

Итальянские вооруженные силы общим числом в 1700 военнослужащих оказались полностью лишенными и руководства, и управления. Король и глава правительства Италии попросту исчезли, в Риме немецкие солдаты ловили итальянских генералов. Палаццо Капрара, где меньше суток назад так любезно принимали американских гостей, было покинуто — ив такой суматохе, конечно, никому и в голову не пришло связаться с отелем «Кампо Императоре», расположенным в Гран-Сассо, в горах.

Отель стоял в очень уединенном месте — добраться к нему можно было только на фуникулере.

Потому-то его и выбрали — полет немецкого самолета над островком у Сардинии, где держали в заключении Муссолини, внушил мысль, что островок все-таки недостаточно надежен.

Ну, а до «Кампо Императоре», как заверили Бадольо, смог бы добраться разве только дьявол.

Жестяная корона Италии

I

Считается, что роль дьявола, добравшегося до «Кампо Императоре», сыграл гауптштурмфюрер СС Отто Скорцени. Ну, он действительно был храбрым и предприимчивым человеком и к тому же дьявольски удачливым — самолет, на котором он летал инспектировать с воздуха островок Понца, на обратном пути упал в море, и если бы Скорцени не выудил тогда из воды итальянский катер, на этом его приключения и закончились бы.

Но они не закончились.

12 сентября 1943 года немецкие планеры, несущие роту десантников под командой Отто Скорцени, приземлились на крошечном пятачке у горного отеля, где держали Муссолини.

И дуче вместе со своим освободителем улетел в Германию, на встречу с фюрером.

Такова легенда, но, как всякая легенда, она коротка, одномерна и лишена подробностей. В конце концов, и при самом поверхностном взгляде становится понятно, что планирование такой операции делалось не на уровне ротного командира.

Нет, это было частью крупной общевойсковой операции. Конкретно за нее отвечал генерал-полковник люфтваффе Карл Штудент, командующий парашютными частями рейха, — именно к нему стекалась вся разведывательная информация, связанная с поисками Муссолини.

И все было организовано лучше некуда — и местонахождение Муссолини было выяснено, и за полчаса до рейда командиру карабинеров, охранявших дуче, позвонил Сенезе, глава всего полицейского аппарата Италии, и посоветовал ему быть очень осторожным и ничего необдуманного не предпринимать, и Скорцени выпрыгнул из планера вместе с генералом карабинеров, известным охране в лицо.

Генерал был в полной парадной форме — его захватили накануне, посоветовали вести себя смирно и взяли с собой в рейд — на случай, если звонка из Министерства полиции окажется недостаточно…

Так что когдд дуче погрузили в маленький «Шторх»— единственный тип самолета, который только и мог взлетать с крошечйого пятачка у отеля «Кампо Императоре», — то и этот экспромт был хорошо продуман и отрепетирован, вплоть до такой детали, что Муссолини посадили на пол самолета, поместив его между ног Отто Скорцени, сидевшего на пассажирском сиденье.

Тщательность подготовки и безупречность исполнения вообще были характерны для итальянской операции вермахта. Германское Верховное командование, конечно же, знало о том, насколько шатко положение в Италии, и меры по удержанию контроля над страной принимало загодя. Считалось, что главной задачей будет разоружить вовремя итальянскую армию и не дать ей возможности оказать организованное сопротивление.

Успех оказался полным, выше всех ожиданий.

Итальянская 4-я армия, задача которой заключалась в оккупации части юга Франции, при известии о капитуляции Италии просто рассыпалась. С транспортом у нее было плохо, но организовать отступление в Италию — в воинском порядке и с оружием в руках — никто даже и не попробовал. Солдаты и офицеры 4-й армии больше всего боялись попасть в плен к немцам, так что все они врассыпную кинулись к итальянской границе, заботясь только об одном — как можно скорее избавиться от мундира. Был случай, когда немецкий патруль в потоке беженцев перехватил генерала, переодетого монахиней.

В самой Италии картина была ничуть не лучше.

Солдаты бросали оружие и разбегались, оставляя военные склады на разграбление. Толпы народа кинулись туда в первую очередь за продовольствием Это в Военном министерстве Италии Тейлора и Гардинера кормили телятиной и блинчиками а-ля-Сюзетт, а вообще-то в стране норма хлеба, выдаваемого по карточкам, составляла 250 граммов в день. А вскоре дошла и до 150 граммов — ниже уровня выживания.

Поэтому мешки с мукой и рисом с армейских складов стали растаскивать немедленно, и прекратить этот процесс могли только немецкие патрули — они начинали стрелять без всяких лишних церемоний, вроде предупреждений или призывов разойтись.

В задачи немецких войск в Италии входило не только обеспечение защиты военного имущества — все итальянские солдаты теперь считались военнопленными, их следовало собирать вместе и