– Я не подслушивала! – поспешила заявить я во всеуслышание, поймав смеющийся взгляд Гвория и негодующий Ларса.

– Просто мимо шла и споткнулась, – тоненьким голосочком передразнил меня главарь наемников и в сердцах сплюнул на землю: – Тьфу, егоза! В детстве мало тебя воспитывали ремнем. Надо было каждый день драть от души, чтобы сидеть не могла.

– Детей бить нельзя! – Я нравоучительно подняла палец вверх. – Из дому бы убежала!

– А ты и так убежала, – поймал меня на слове Ларс. – Полгода пришлось гоняться, чтобы на шею хотя бы защитный амулет повесить. Не дочь, а сплошное наказание!

– Это вы сейчас о чем? – не утерпев, вмешался в разговор Рикки, слушавший нашу перебранку с круглыми от изумления глазами.

Главарь наемников тут же зарделся, словно мальчишка, застигнутый за воровством яблок в соседском саду, и тихо признался:

– Дочь это моя. Единственная. Дурная просто жуть. Ежели что себе в голову вобьет, хоть что делай. Вся в мать пошла. Та тоже по юности столько наворотила, что до сих пор легенды слагают.

– Дочь? – с недоумением переспросил Рикки. – Так вы тоже метаморф?

Ларс покраснел еще сильнее, хотя это казалось почти невозможным, опустил голову и буркнул:

– Да. Только бывший – вот уже десять лет как в человеческом облике застрял. Да я и рад тому, если честно. Никогда не нравилось медведем ходить. Зимой постоянно в сон клонило, от запаха меда дар речи терял, на все, что угодно, готов был. Тефна меня на эту слабость и подловила. Когда я ее выследил и в угол загнал после бегства из дому, поставила передо мной горшок этой сласти и слово взяла, что никогда не посмею в ее жизнь вмешиваться без разрешения. До сих пор стыдно, когда вспоминаю, как тогда чуть слюной не захлебнулся. Но что поделать: договор-то она меня заставила по всем правилам заключить. Вот и заведено между нами отныне так – пока Тефна на помощь не позовет, я и шага из Мейчара сделать не могу.

– И не стыдно так с отцом-то обращаться? – укоризненно произнес Гворий, кусая губы в безуспешной попытке скрыть улыбку.

– Он сам виноват! – буркнула я, отводя глаза. – Нечего меня так опекать было. Туда не ходи, того не делай, с этим не общайся.

– А как иначе-то?! – взревел, будто раненый медведь, Ларс, на мгновение становясь словно выше ростом. – Вы ж, кошки, без ума-разума совсем. Постоянно нос свой любопытный во всякую гадость суете, а потом драпаете без оглядки, пытаясь шкуру сохранить. Что ты, что матушка твоя. Та-то с возрастом хоть чуть-чуть осторожнее стала. И то намедни чуть с крыши не свалилась, за вороной погнавшись.

– Понятно, – кашлянув, негромко произнес Гворий. – Мне достался не город, а целый рассадник нечисти. Что еще интересного узнаю?

Ларс тут же сник, будто вспомнив, кто перед ним стоит, и печально шмыгнул носом.

– Да я ж, напротив, порядок в Мейчаре поддерживаю, – виновато пробасил он. – Вон, в прошлом году всех упырей с кладбища повывел. Сам пошел, чтобы ребятки мои не пострадали.

– А гномий самогон кто контрабандой доставляет? – не отставал от него Гворий.

– Это не мы, – покачал головой главарь наемников. – Мы только обозы охраняем. Все вопросы к торговой гильдии. Пусть и разрешенная, а такие делишки темные втихаря проворачивает, только диву даешься, от кого научились.

– И за устранение неугодных не беретесь? – въедливо спросил Гворий.

– За всех отвечать не буду, – развел руками Ларс. – Может, кто и подрабатывает таким образом. Но крупных беспорядков не творим. Ты вспомни, что в Мейчаре до моего прихода полста лет назад творилось. Ночью из окна нельзя выглянуть было – мигом в темень утащили бы, раздели и тумаков насовали, ежели не похуже.

– Тут ты прав, – невольно признал справедливость слов бывшего метаморфа Гворий. Потом сощурился и весело поинтересовался: – А твои ребята как относятся к тому, что ими медведь командует?

– Тихо ты! – испуганно шикнул на него Ларс, прислушиваясь к чему-то. Потом, успокоившись, ответил: – Не знают они ничего. Ты это… не говори им. Убить не убьют, конечно. Я многих в свое время от верной гибели спас. Но зубов точно лишусь – на амулеты растащат. Да и не быть мне тогда главарем у них. Нового выберут – молодого, горячего и глупого. Передел власти обязательно начнется. Тебе такие проблемы нужны?

Гворий как-то странно усмехнулся, потом перевел взгляд на меня и неопределенно пожал плечами.

– Нет, пожалуй, – наконец негромко сказал он. – Напротив, полезнее будет, если ты останешься главой гильдии. Думаю, мы с тобой всегда сумеем договориться в случае чего.

Ларс понятливо кивнул, будто услышав что-то помимо сказанного, и небрежно взлохматил мне волосы, не обратив внимания, как я клацнула зубами, пытаясь перехватить его руку. Терпеть не могу, когда он так делает! Тем более где я сейчас гребень отыщу? Все вещи в переметной сумке остались, а ее теперь и след простыл.

– Хоть бы домой заглянула, – по привычке тут же принялся отчитывать меня отец, видимо решив, что все переговоры с начальником городского департамента охраны порядка закончены. – Мать волнуется. Говорит, ей нехорошие сны покоя не дают. Ты же знаешь, как она к этому серьезно относится. Тем более после того случая.

– Что за сны-то? – немного виновато переспросила я.

В самом деле нехорошо получается – полгода уже дома не появлялась. Но уж больно сильно мы в последний раз с отцом повздорили. Тот до сих пор мне проказу с медом простить не может, при каждом удобном случае вспоминает.

– А я знаю? – вопросом на вопрос ответил Ларс. – Вас же, кошек, никогда не поймешь. Зеркала какие-то, браслет непонятный. И много крови. Ты бы поосторожней, доченька. В прошлый раз больше года в себя приходила, когда в храмовую ловушку попала.

Я поморщилась, перехватив любопытствующий взгляд Гвория, и смущенно дернула отца за рукав, требуя прекратить столь опасный разговор.

– Ладно, – без слов понял он, с изрядной долей лукавства смерив взглядом меня и полуэльфа. – Чую, вам тут без меня поговорить надобно. Пойду проверю красотку нашу пленную. Да и с храмовниками захваченными потолкую. Авось расскажут, куда их предводитель двинул. Может, и не на пустоши вовсе. – Затем задумчиво почесал лоб и указал кивком на все еще неподвижно лежащего Шерьяна. – Друга-то вашего двигать теперь можно? Я бы его в шалаш отнес, все лучше, чем на земле лежать.

– Не тяжело будет? – поинтересовался Гворий, не делая, впрочем, ни малейшей попытки помешать Ларсу, когда тот с негромким кряхтеньем забросил тело храмовника себе на плечо.

– Справлюсь, – коротко выдохнул Ларс. – Ежели совсем невмоготу станет, там за кругом еще двое бездельников ошиваются, которым эту егозу было поручено охранять. Заодно и проучу их, чтоб в следующий раз более старательно приказы исполняли. – Он сделал несколько шагов по направлению к бывшему лагерю храмовников, потом, будто только сейчас вспомнив, обернулся и поманил пальцем Рикки: – Эй, юнец. Иди сюда. Поможешь за отцом твоим ухаживать.