Мелкмаркт, вдоль улиц, украшенных огромными полотнами, гобеленами и цветами, и длинных шеренг людей с горящими факелами в руках к ратуше на площади Гран-Плас.

Королевский летописец восторженно описывал ликование огромной толпы, когда Филипп вышел на балкон ратуши, одетый в черное с золотом. Он также оставил подробное описание, как была украшена площадь: «По обе стороны колокольни, прямо посредине фасада, длина которого составляет 90 шагов, имелись балконы или галереи из тесаного камня, на которых были устроены трибуны для многочисленной публики; для защиты от солнца был натянут желто-красно-белый тент с зеленой каймой, а балюстрады были покрыты красной тканью. Трибуны каждой галереи образовывали амфитеатр, простирающийся до окон. Галерея с правой стороны была разделена на две ложи, одна из которых была предназначена для придворных дам, другая – для дам городских. Галерея с другой стороны была разделена на три ложи: для посланников королевских домов, принцев, знати и муниципалитетов, для придворных вельмож и рыцарей и для бургомистров, прокуроров, членов муниципалитета, пенсионариев, сборщиков налогов и городского дворянства. Четыре окна над главным входом посреди фасада традиционно предназначались для того, чтобы принцы могли следить за поединками и иными увеселениями на площади. Они были украшены прекрасными парчовыми тентами и балдахинами».

Отрекшийся император

Таким образом, вопрос о престолонаследии Филиппа был решен, но тут возникла загвоздка, когда Карл захотел обсудить со своим братом Фердинандом, главой австрийских Габсбургов, вопрос о престолонаследии над империей, которой все еще владел он. Это был деликатный вопрос, потому что Карл хотел возвести сына на императорский престол вдобавок к управлению Испанией и Нидерландами. Однако Фердинанд был против. Ожесточенные споры между братьями, затянувшиеся на месяцы, наконец прекратились после вмешательства их сестры Марии. Она предложила альтернативное решение, согласно которому Филипп получал право стать преемником Фердинанда в качестве римского короля, когда тот, в свою очередь, сменит своего брата Карла на посту императора. Максимилиан, сын Фердинанда, должен был стать римским королем. Таким образом, трон был аккуратно разделен по очереди между испанскими и австрийскими Габсбургами.

Ради сохранения единства семьи австрийский и испанский наследники должны были помогать друг другу, поэтому они подписали соглашение, согласно которому Филипп женится на одной из дочерей Фердинанда. Все это было фикцией, поскольку Габсбурги проигнорировали тот факт, что титул римского короля являлся выборным, а не наследственным. Римского короля назначали германские курфюрсты.

Однако смерть шестнадцатилетнего английского короля Эдуарда VI в 1553 году заставила Карла на время притормозить. Мария, дочь Генриха VIII и бывшая невеста Карла, сделалась преемницей своего единокровного брата (после короткой интермедии Джейн Грей, «девятидневной королевы») и, не колеблясь ни секунды, одним росчерком пера подорвала протестантский курс Эдуарда VI.

Отныне католицизм стал государственной религией Англии. Новая королева немедленно приняла жесткие меры против английских протестантов. Из-за этого она попала в учебники истории под прозвищем Мария Кровавая. Смена правителя в Англии стала необычайной удачей для Карла, который теперь снова мог рассчитывать на потенциального единоверца и сильного военного союзника. Император тут же предложил Марии выйти замуж за его сына Филиппа.

Филипп принял этот брак скрепя сердце и вообще не имел желания покидать Испанию, но, по его словам, чувствовал себя обязанным «спасти Нидерланды». У принца была «любимая тетушка», которую он никогда раньше не встречал, но то, что он услышал о ней, тоже не сразу сделало его счастливым.

Английская королева была на двенадцать лет старше своего будущего мужа, некоторые считали ее «уродливой старухой». Она была близорука, у нее не было бровей, да еще и говорила она низким мужеподобным голосом. Кроме того, папа должен был дать разрешение на официальное признание брака. В конце концов, Мария была напрямую связана с испанским королевским домом через свою мать Екатерину Арагонскую, а значит, их брак должен был стать брачным союзом тетки и племянника.

Когда Филипп наконец собрал необходимые средства, чтобы оплатить путешествие, 13 июля 1554 года он отбыл из Ла-Коруньи в Англию с флотом из 100 кораблей и 4000 солдат. По прибытии быстро стало ясно, что не только принцу, но и всей его свите было бы лучше остаться дома.

Испанской делегации был противен английский дождь, который непрерывно лил с того момента, как они пришвартовались в Саутгемптоне. Они презирали английскую традицию целовать друг друга в щеку или в губы. Им не нравилась еда, и они жалели, что живут «среди худших людей в мире». Филипп, в свою очередь, остался крайне раздражен тем, что Мария предоставила в его распоряжение придворных на месте, так что он фактически обрек себя на лишние расходы, привезя в Англию собственных. Англичане тоже были не в восторге. Они были совсем не рады тому, что испанец, «чужак», сможет претендовать на английскую корону, вступив в брак с их королевой. Кроме того, принципиальная разница между брачующимися заключалась в том, что Мария уже была королевой, а Филипп все еще оставался принцем.

Таким образом, Филипп должен был стать принцем-консортом. Он мог жениться на Марии, но не приобретал никакой конституционной или политической власти. Карл отдал сыну Неаполитанское королевство, чтобы того считали равным английской королеве, но англичане думали иначе. Портрет, написанный во время свадебной церемонии, подчеркнул разницу между Филиппом и Марией. Филипп изображен слева, где обыкновенно изображали жен королей. Это говорит о том, что художник целенаправленно изменил традиционную иерархию. На самом деле традиция изображать короля (или, в английском случае, королеву) справа соблюдалась всегда, за исключением бельгийской королевской семьи, которая нарушила вековую традицию и впервые изобразила королеву Матильду слева на фотографии в сидячем положении, тем самым поместив ее на почетное по правилам геральдики место справа.

Прилежный Филипп поддержал отца и молниеносно консумировал новый брак, чтобы как можно скорее произвести на свет английского наследника престола и сорвать планы протестантки Елизаветы, кровной сестры Марии, на получение трона. Однако то была нелегкая задача. Марии сравнялось уже 38 лет, и она едва ли могла забеременеть. Объявление о беременности королевы вызвало бурю радости. Когда тревога все же оказалась ложной, Филипп понял, что сделать преемника английского престола будет не так уж и просто. В конце августа 1555 года он помахал рукой на прощание своей безутешной жене из Гринвича и отплыл в Нидерланды. Когда они встретились снова два года спустя, чтобы обсудить войну против Франции, их разговор был сугубо деловым, потому что Мария тоже поняла, что уже слишком поздно думать о наследнике.

Филиппу, в свою очередь, удалось втянуть Марию в войну против французов, в результате которой англичане еще и потеряли Кале,