Европа же была занята своими разборками. Там шла очередная война, которой грех было не воспользоваться. Особенно с моим послезнанием. Ситуация складывалась интересная. Людовик так размахнулся со своей войной против австрийских Габсбургов, что опустошил Пфальц, устроив там жуткую резню. А мой дядюшка Фридрих Вильгельм, курфюрст Бранденбурга, сразу понял, куда ветер дует. И тут же, как флюгер, поменял направление своей политики.

Не просто так, конечно. Хитрый курфюрст заключил с Францией сепаратный мир, содрав за это дело 800 тысяч ливров. Вот ведь! Даже завидки берут. Я бы последовал его примеру. Но кому нафиг интересна Курляндия в военном плане? Ни армии, ни побед. Мы пока – всего лишь небольшая страна, которая производит множество интересных вещей. По мнению соседей, кстати, не самая богатая.

Между прочим, мы с отцом приложили неимоверные усилия, чтобы окружающие считали, что полученные деньги улетают в трубу – на спонсирование колоний, которые не приносят прибыли, на поддержку Академии, от которой нет практической отдачи, и на военные игрушки герцогских сыновей. Вот уж чего нам совершенно не было нужно – чтобы кто-то из соседей проникся завистью и попытался оторвать кусок. Я, собственно, поэтому и на Алексея Михайловича пытался влиять в нужном мне русле. Я не хотел, чтобы он ввязывался в войну с Османской империей.

Воюет Польша? Вот и пусть воюет. Этот сюзерен (чтоб ему пусто было) высасывал из Курляндии деньги и оружие не хуже мощного пылесоса. Пусть в приемлемом размере (в договоренности четко прописывались наши обязательства), но все равно ситуация не радовала. Тем более что дела у поляков она войне шли… не очень. И, как ни странно, именно этим мы воспользовались, чтобы исключить вмешательство России. Кто там проявил себя круче всего? Собеский? Не нужен полякам такой король. А Курляндии тем более.

В той версии истории, которая была мне знакома, свое слово сказало французское золото. Бездарно вложенное, кстати. Но нет человека – нет проблемы. Всего один выстрел из модифицированного ружья может навсегда изменить историю. Началось все, правда, с отравления Вишневецкого еще в начале 1672-го. Язва пищевода такая язва… Ну а там и до Собеского очередь дошла. Пока он еще не покрыл себя военной славой.

Собеского, правда, удалось убить не сразу. Хитрый тип, чувствующий опасность и безусловно храбрый, он легко отбился от банды наемников. Пришлось стрелять в спину. И с Дорошенко мы провернули примерно тот же сценарий. Чтоб туркам жизнь медом не казалась. В конце концов, у них там в греческом монастыре Юрий Хмельницкий обретается. Вот пусть он и рулит. В той истории, которую я помню, военной славой Юрий себя не покрыл.

С казаками у Курляндии были довольно плотные связи (многие из них отправились искать лучшей доли в колонии, и некоторые даже вернулись разбогатевшими), так что организовать отстрел нужных персон проблем не составило. Ни к Собескому, ни к Дорошенко многие казаки, по понятным причинам, любви не питали. А заполучив в качестве платы вожделенное многозарядное ружье (классической конструкции, каковые пусть не слишком часто, но встречались в Дании и Европе) или право не оплачивать собственное путешествие на заработки в далекие колонии, казаки резвились от души. И поэтому в данном варианте истории польский трон получил Карл Лотарингский. Ну а кто еще?

Вместо французского золота представители выборного сейма получили золото курляндское. И, кстати, не прогадали. Поскольку Карл одержал не менее убедительную победу в битве под Хотином. И ни о каком Бучачском мире речи даже не шло. В отсутствие гетмана Дорошенко южная часть Киевского воеводства не была потеряна. Да и на других направлениях дела обстояли гораздо лучше – Польша не уступила Подольское и Брацлавское воеводства. Карл оказался куда более талантливым полководцем, чем покойный Вишневецкий. И вот удача – оказался холостым. А у меня имелась еще одна непристроенная сестра – Шарлотта Мария. Вообще-то она готовилась стать аббатисой Херфордского монастыря, но какие монастыри, когда родной стране требуется укрепить свое положение?

Карл, между прочим, был весьма привлекательным мужчиной. А влияние в Польше нам необходимо. Сейчас, конечно, рано об этом говорить, но наступит момент, когда Курляндия сможет побороться за свою независимость. И будет лучше, если Польша отпустит нас добром. Ну и в Сконской войне я планировал принять активное участие. И противодействие Польши никак в планы не вписывалось. Так что пусть Шарлотта Мария со всем доступным ей смирением примет свою судьбу и начнет влиять на мужа в нужную сторону. Наш отец, между прочим, данную точку зрения горячо поддерживал.

Военные подвиги Карла и поддержка стоявшей за ним Австрии дали нужный результат – Польша уверенно сдерживала турок, а Россия не психовала и не готовилась к войне. Границы укрепила, конечно, на всякий случай, но особого ажиотажа не было. Раз поляки успешно справлялись с давним врагом, значит, лучше было поддержать их в этом стремлении. Глядишь, на Россию у Турции уже сил не хватит.

Тем более что за Карла впряглись и все остальные Габсбурги, а они многим могли помочь. Турки заслуженно считались сильным и опасным врагом, так что к войне с ними подходили ответственно. Ну и не стоит забывать, что у Османской империи было много других врагов. Та же Венеция. И Персия. Да даже Португалии было что делить с турками! Так что веселуха началась знатная.

Однако, несмотря на то что активных военных действий против Турции Россия так и не развернула, Алексей Михайлович не горел желанием связываться со Швецией. Даже вариант усилить армию европейскими наемниками не слишком ему нравился. Прежде всего потому, что денег в русской казне для этого было недостаточно. Я, конечно, слил информацию, что на Амуре золото есть, но когда будет результат – понятия не имею. Золото нужно найти, наладить разработку, организовать охрану и вывоз. Дело не одного дня. И даже не одного года.

Идиотская ситуация, но в данный момент проще было добраться от Курляндии до Африки, чем до Амура или Урала. Корабли периодически навещали колонии, люди там обосновались надежно, и дела шли не так уж плохо. Казаки, осевшие на мысе Доброй Надежды рядом с голландцами, строили остроги в нужном мне направлении и постепенно осваивали территорию. Мало того, с одним из кораблей в Курляндию прибыли их представители с богатыми дарами, которые хотели сманить побольше народа на благодатные земли. Нет преграды патриотам! Я, разумеется, помог в этом благом начинании.

К сожалению, несмотря на предпринятые усилия, перспектива втянуть Россию в войну со Швецией грозилась накрыться медным тазом. Я вел тяжелые переговоры с Матвеевым, который руководил внешней политикой, и со всем семейством Милославских. В конце концов, если русские хотят получить земли, а армию послать не желают, пусть платят наемникам. Бояре – люди богатые. А война – прибыльное дело. Там на одних трофеях можно не только отбить вложения, но и изрядно разбогатеть. Дело осложнялось тем, что бояре не могли действовать самостоятельно. О шляхетских вольностях они могли только мечтать.

Не уверен, что Алексей Михайлович позволит боярам такую авантюру. В первую очередь потому, что им не доверяет. Да я и сам не знаю, куда их может понести. Вдруг, захватив территории, они возжелают объявить себя самостоятельными правителями. И откажутся подчиняться центральной власти. Не хотелось бы втянуть Россию в гражданскую войну. Ничем хорошим это не закончится. Так что я, пытаясь влиять на нужных людей, ходил по очень тонкому льду.