Ни одна семья не казалась более довольной малым, чем Уэлби. Они находили удовольствие в своей простой рутине. Элиас и Джозефина брали Эмилию на долгие прогулки по сельской местности. Они работали в саду, читали сказки у камина и каждое воскресенье посещали церковь.

В течение пяти лет они были довольны своим доходом в сто фунтов стерлингов.

Но потом они получили гораздо больше.

– Выглядит так, будто тебе очень уютно, – сказала Джозефина, работая в саду. Она выдергивала сорняки и вдавливала семена в обработанную почву.

Элиас растянулся на лужайке, а Эмилия переползла к нему на грудь. Он поднимал ее маленькую фигурку над головой и улыбался, когда она смеялась и пищала.

– Миссис Уэлби, я вполне доволен.

– Мне бы не помешал сильный мужчина, чтобы помочь мне. – Джозефина сняла свою плетеную шляпу и вытерла пот со лба, заменяя его мазками грязи. Опершись на пятки, она смотрела, как Элиас раскачивает Эмилию. – Она может вымазать тебе лицо, если ты не будешь осторожен.

– Не в первый раз, – сказал Элиас с усмешкой. Он поднялся с земли, взяв Эмилию на руки. – Возьми ее. Я сменю тебя.

Джозефина вышла из сада и направилась к ним. Она вытерла руки о свой испачканный фартук, затем протянула руки Эмилии.

– Не хотите ли пирог с вареньем?

– Ты знаешь, как приготовить пирог с вареньем? – Элиас усмехнулся. Его жена с трудом умела печь и готовить, поскольку никто не обучил ее этим навыкам. Миссис Кейперс однажды посетила их, чтобы предложить уроки, но ни Элиас, ни Джозефина не смогли овладеть этим искусством.

Большинство их блюд состояло из тушеного мяса и бутербродов.

– Ты думаешь, что ты такой умный, – с насмешкой сказала Джозефина. – На самом деле я знаю, как приготовить пирог с вареньем. – Она схватила Эмилию и чмокнула малышку в щечку.

– Прости меня. Как я мог сомневаться в тебе? – Элиас обнял Джозефину за талию и поцеловал ее в шею. Он закрыл глаза, чтобы запомнить этот момент, как теплый ветерок проносится над склоном холма, как блеяние овец раздается на пастбище.

– Смотри. Кто-то едет. – Джозефина похлопала его по запястью и жестом указала на лошадь и всадника, мчавшихся к коттеджу. Она покачала Эмилию, чтобы та успокоилась, темные кудри ребенка развевались на ветру.

– Ты кого-то ждешь?..

– Простите. Вы Элиас Уэлби? – крикнул всадник, подъехав к воротам.

– Да. Чем могу помочь? – Элиас подошел к мужчине с осторожностью. Они с Джозефиной не принимали гостей, кроме священника, учеников и иногда Китти Дарлинг, которая жила неподалеку со своим мужем-офицером.

Всадник сошел с коня и поприветствовал Элиаса кивком.

– Я принес печальные новости, сэр. Ваш отец, лорд Уэлби, скончался неделю назад.

Элиас вздрогнул, в груди заныло от старой боли. Он не разговаривал с отцом уже много лет, с тех пор как женился на Джозефине.

– Передайте мои соболезнования его вдове.

– Сэр, он назвал вас своим наследником, – сказал гонец. – Вы унаследуете все его имущество.

– Что? – Джозефина поспешила к Элиасу, их дочь прыгала у нее на бедре. Она смотрела на гонца так, словно у него выросли рога. – Вы уверены?

– Да, мадам. Вы можете занимать Уиндермир-холл, когда пожелаете. – Мужчина улыбнулся и приподнял цилиндр. – Доброго дня вам обоим.

– Нет, нет, должно быть, произошла ошибка. – Элиас посмотрел на Джозефину, его рот был открыт. – Этого не может быть. Отец лишил меня наследства.

Джозефина засмеялась и коснулась его лица, ее глаза наполнились слезами.

– Ты заслужил это, – прошептала она. – После стольких потерь ты заслуживаешь того, чтобы узнать, каково это – иметь.

Он поцеловал ее ладонь.

– У меня уже есть все.

Они приехали в Уиндермир-Холл через две недели, после того как вдова Уэлби переехала в отдельную резиденцию. Миссис Кейперс и Энн присоединились к слугам. Эмилия с каждым днем становилась все прекраснее, ее лицо было почти таким же, как у матери.

Ни одна семья не казалась более довольной жизнью, чем Уэлби. Они находили удовольствие в долгих прогулках по сельской местности и задушевных посиделках. Они жили ярко и бодро, стремясь не повторять ошибок своих родственников. И в конце концов, они были вместе.

Они были счастливы.

И ни в чем не нуждались.

8 июня

Дорогой Элиас!

Спасибо за Ваши письма. Я нашла их в нужное время, когда моя жизнь была сплошной зоной бедствия. С тех пор многое изменилось. Я учусь в университете в Лондоне и планирую переехать в Кадвалладер навсегда после окончания университета. Будьте уверены, я позабочусь о Вашем доме. Я хочу превратить его в музей, возможно, преподавать в начальной школе Аттеберри.

Моя лучшая подруга переехала в Италию несколько месяцев назад. Я встретила ее в Милане, и мы отправились в путешествие на трейлере вдоль побережья. О, я написала Вашу биографию. Она еще не опубликована. Я надеюсь увидеть ее в печати до открытия музея. Кто знает? Может быть, Ваша жизнь станет бестселлером.

С другой стороны, я нашла человека, который любит меня так же, как вы. Он учится в Шотландии, но мы встретились здесь, в Аттеберри. Он идеально подходит мне, всегда смеется и ведет себя нелепо. Скоро он станет врачом. Я люблю его, и я люблю Вас.

Мне так много хотелось бы рассказать Вам, но, поскольку Вы не будете читать это письмо, я постараюсь не болтать. Наверное, я просто хочу сказать спасибо за то, что Вы дали мне безопасное место. Ваш дом стал моим домом. Благодаря Вам я перестала ждать.

Когда-нибудь увидимся.

Всегда Ваша,

P. S. Я положу это письмо в ящик Вашего стола на хранение.

12 июня

Дорогая Джози!

Когда мысли запечатлены на бумаге, они заявляют миру, что они достаточно важны, чтобы быть сохраненными. Быть достойными того, чтобы человек держал их в руках.

Ты заслуживаешь важных слов, поэтому я предлагаю начать переписку. Я буду подбрасывать письма вам под заднюю дверь, пока ты не вернешься в Лондон. Пиши что-нибудь в ответ. Положи свои послания в нишу в тростнике. Я оставлю старую жестянку из-под печенья, чтобы она служила почтовым ящиком.

Пришло время рассказать тебе историю о том, почему я написал оставшуюся часть романа Элиаса. Мне нужно объяснить на бумаге, потому что я не могу смотреть на тебя без улыбки. Одна твоя улыбка – и я превращаюсь в клоуна. Вся серьезность переходит в гонки на троллейбусах, плохие танцевальные движения и пение во всю мощь наших легких.

В то утро я привез дрова в Кадвалладер. Я никогда не забуду, как впервые увидел тебя. Черт возьми, ты была в полном беспорядке, стояла на кухне, размахивая мечом над головой. На тебе были пушистые тапочки. Твои волосы были всклокочены и выкрашены в странный розовато-коричневый цвет.