И это все было мне по душе.

С того момента я жил ради твоего беспорядка, ради того, чтобы ты звонила мне, чтобы пожаловаться после разговора с мамой, чтобы ты кричала, когда я брал тебя покататься на дедушкином мотоцикле. Я хотел спорить с тобой о фильмах, дразнить тебя за то, что ты не убираешь за собой. Мне нравилось помогать тебе с ремонтом, потому что у тебя было такое решительное выражение лица, как будто покраска – это миссия «жизнь или смерть». Каждый мой взрыв хохота был как-то связан с тобой. И до сих пор это так.

Ты выводила меня из зоны комфорта. Ты так хорошо ладила с моими бабушкой и дедушкой. Даже лучше, чем хорошо. Я убежден, что они влюбились в тебя раньше, чем я. Кстати говоря…

Я понял, что люблю тебя, причем очень сильно, в ту ночь, когда мы смотрели «Дракулу» в гостиной дедушки и бабушки. Ты заснула на моем плече с шоколадом в уголке рта. На тебе была моя синяя толстовка, которую ты стащила, когда я забыл ее у тебя на кухне. И когда я обнимал тебя (пока Дракула сопровождал парня по заросшей паутиной лестнице), дал себе обещание любить тебя, даже если ты никогда не полюбишь меня в ответ.

Твой поиск конца книги Элиаса предоставил мне возможность. Я решил закончить роман, потому что это то, что тебе было нужно. Во время учебы в школе я увлекался сочинительством. Мы с моим учителем английского языка были близки, поэтому я прочитал всех заданных классиков. Был ли у тебя похожий опыт? Почему-то мне кажется, что каждый интересный человек, которого я встречаю, дружил со своим учителем английского.

В общем, я целый месяц провел в своей спальне. Я придумывал самые ужасные оправдания, почему я не могу проводить время с тобой. Помнишь, я сказал, что заболел овечьим гриппом? Да, овечьего гриппа не существует, а стрижка овец и вполовину не так сложна, как я ее рисовал.

Как только я закончил книгу, мой приятель, знаток истории, помог мне отшлифовать текст, чтобы он соответствовал речи Элиаса. Я не решался давать тебе эти главы, потому что я знал, что ты поверишь, что они от Элиаса, и еще больше привяжешься к нему.

И потому что я думал, что мой писательский талант был в буквальном смысле слова никудышным. Без кокетства.

Наблюдать, как ты влюбляешься в него, было самым трудным. Я почти рассказал тебе правду после вечеринки на Хеллоуин, но потом вспомнил обещание, которое дал себе. Ты была моим лучшим другом, и быть друзьями – это здорово. Я не хотел ставить это под угрозу.

Вдохновением для такого угрюмого мученичества послужил Элиас. Мы оба решили полюбить человека, который, как мы думали, не сможет полюбить нас в ответ. Мы приготовились смотреть, как этот человек будет жить без нас. И посмотри, как все обернулось. Не совсем так, как мы планировали. Но и не так уж и ужасно.

Честно говоря, я думал, что ты будешь разочарована, если узнаешь, что я написал эти главы. Я не казался тебе таким, как Элиас, но ты мне нравилась именно такой, и в романе было ясно, что Элиасу нравилась такая Джозефина. Так что да, конечно, тебе должен был понравиться Элиас. В этом есть смысл.

Как, черт возьми, я могу сравниться с сэром Элиасом Кейтсби Рохом? Я пишу все это не для того, чтобы показаться неуверенным или жалким, а для того, чтобы сказать тебе, что я убежден, что все – от начала до конца и дальше – стоило того. Элиас установил высокий стандарт, и я не собираюсь с ним соперничать. Мы оба любим Джозефину де Клэр. Он любил Джозефину первым. Я намерен любить тебя гораздо дольше.

По этой причине я могу считать Элиаса другом.

Многие люди теряют время, ожидая, пока с ними произойдет что-то хорошее. Но иногда нам нужно сделать так, чтобы хорошее случилось. И когда мы наконец начинаем это делать, мы часто видим, что в нашей жизни всегда было что-то хорошее.

Полагаю, я закончил роман, чтобы показать тебе хорошее. Я думал, что если ты обретешь надежду в своем собственном счастливом конце, то, возможно, ты полюбишь меня. Конечно, тогда это казалось маловероятным. Я просто хотел видеть тебя счастливой, слышать твой смех, мечтать о будущем и знать, что люди любят тебя, независимо от того, где они находятся во времени. Тебя любят. Это все, что я действительно хотел сказать.

У тебя есть история, Джози де Клэр. Чертовски замечательная история. И я хочу быть ее частью до тех пор, пока ты мне это позволишь, потому что это – то, что происходит между нами, – лучше, чем вымысел. Реальность. Это реальность. Мы делимся наушниками во время поездок на поезде. Ездим на пикники на море с клубом вязания. Остаемся на телефоне далеко за полночь, чтобы поболтать об учебе, работе и недавней одержимости дедушки Гарри Стайлзом[17].

Прочитав работу Элиаса, я решил, что нет конца, есть только начало. И я хочу, чтобы каждое начало в мире было с тобой.

Как тебе моя первая попытка написать любовное письмо? Стоит ли мне написать еще? Я не могу быть Элиасом Рохом, но я здесь, и я выбрал тебя.

Что скажешь? Ты готова к чему-то большему?

13 июня

Дорогой Оливер…

Хотя романы не заканчиваются, как фильмы, я хочу прокрутить титры и поаплодировать стоя людям, благодаря которым эта книга стала возможной.

Иисус. Благодаря Тебе я пишу. Спасибо Тебе за то, что Ты не давал мне то, что я хотела, когда я этого хотела. Спасибо за то, что Ты говоришь «нет», готовясь к Своему лучшему «да». Эта книга – свидетельство Твоей доброты, верности и незаслуженной, необузданной любви. До конца своих дней я буду помнить Вефиль.

Ким Карлтон, моему блестящему редактору и другу, которая воплотила эту историю в жизнь. Ты заслужила свое имя на обложке за то, как сильно ты помогала этой книге. Элиас и Оливер стали такими, какие они есть, благодаря тебе.

Эрин Хили, за то, что оживила голоса Элиаса и Джози. Ты вдохновила меня больше, чем ты думаешь.

Лоре Уиллер, вдохновительнице дизайна этой книги. Аманде, Керри и остальным членам моей семьи Томас Нельсон/Харпер Коллинз. Слова не могут выразить мою благодарность вам. Спасибо, что поверили в мои истории и приняли меня с распростертыми объятиями.

Тессе Холл, моему литературному агенту и любимой подруге, которая с самого начала поддерживала «Дорогую Джозефину». Ты была рядом со мной во время взлетов и падений, молилась за меня в периоды испытаний и никогда не теряла веры. Я вспоминаю, как мы впервые встретились – обе молодые девушки, увлеченные писательством, – и я воздаю хвалу Богу за то, как далеко мы продвинулись и что выросли вместе. Пусть ты найдешь своего Элиаса Роха в этом веке.

Маме, за то, что читала мои первые наброски и поддерживала меня вопреки невозможным трудностям. Никто не видел мой писательский путь так близко и лично, как ты.