просто сбросить в Тартар, до скончания веков.

У него есть Сила, поддерживающая его Власть. Всем приходится с этим смириться.

Ничто не может заменить Силу, не Добро, не Мысль. Без Силы мир стал бы слишком мягким, слишком покорным, слишком расслабленным.

…так и хочется сказать «слишком женственным», что в контексте настоящей книги звучало бы явно иронически, если не двусмысленно…

Но, как не парадоксально, иллюзия всесильности Силы, одна из самых больших иллюзий этого мира.

Дело не в том, что носитель Силы притягивает в своё окружение, как правило, тех, кто привык покоряться, или тех, кто научился притворяться. Настоящий носитель Силы не будет самообольщаться, упиваясь этой покорностью, или не понимая природу притворства.

Дело в другом. Опьянение Силой всегда иллюзия. Если вдуматься, всесильность Силы всегда очень прозаична и банальна.

…можно ли сказать, всё, что не героично и не трагично, прозаично и банально? Не знаю, мне трудно об этом судить…

Сила всегда оборачивается слабостью, поскольку в самой себе несёт своё разрушение.

Во-первых, рано или поздно найдётся тот, кто тебя самого готов будет сбросить в Тартарары. Сколько не изворачивайся, сколько не хитри, сколько не подставляй камень вместо ребёнка, сколько не прячь Метиду, в своей утробе, всё это только вопрос Времени.

Времени, которое приходит, проходит, и само себя опрокидывает.

Во-вторых – и это самое главное.

Всегда найдутся те, которые не захотят покоряться и притворяться.

Всегда найдутся те, которые готовы бросить вызов Силе, даже если в прямом противоборстве обречены на поражение.

Всегда найдутся и те, кто противопоставят Силе Слабость, перед которой Сила окажется беспомощной.

Всегда найдётся Прометей.

Всегда найдётся Ио.

Парадокс, который прозрел уже Гомер[422].

Который продолжал прозревать Эсхил.

Эсхил, который становится на сторону Зевса, чтобы, в конечном счёте, (аристократ?!) встать на сторону Прометея.

Такая вот антиномия, почти на уровне кантовских антиномий[423].

Сила всегда всё решает.

Сила никогда не способна всё решить.

…бессмыслен ли бунт Прометея или советы «друзей»

Вернёмся к Прометею, чтобы лучше понять…Зевса.

Практически все, кто окружает Прометея, считают его бунт глупым и бессмысленным. Но одни из них откровенно служат Зевсу, считают, что так следует поступать с каждым, кто осмелится противостоять Зевсу, другие сочувствуют Прометею, уговаривают его смириться, избавить себя от невыносимых мук. Среди последних, бог Гефест и титан Океан.

…Далее позволю себе привести пространные цитаты из «Прикованного Прометея» Эсхила. Отдаю себе отчёт, что злоупотребление цитатами, нарушает общую канву повествования. Но, как и во всех иных случаях, о соразмерности частей не задумываюсь. Важнее другое. Хочется надеяться, что мой азербайджанский читатель (не исключено, что не только азербайджанский), в лучшем случае знающий об Эсхиле только понаслышке, захочет самостоятельно прочесть «Прикованного Прометея».

И поймёт, что древние греки это не только демократия, но, прежде всего, греческий дух. Это и Прометей, который ополчается на Силу, хотя справить с ней не в состоянии.

И, возможно, этот мой воображаемый читатель, задумается о собственной судьбе и о собственном выборе…

Гефесту когда-то досталось от Зевса так, что он на всю жизнь остался калекой. Он симпатизирует Прометею, но ослушаться Зевса себе не позволяет. Именно он должен приковать Прометея к скале и поэтому тяготиться своим ремеслом.

…о нём, более или менее подробно, говорилось чуть выше, в «Отрывках из незавершённой книги «моя Древняя Греция»…

«Гефест

Сверхмудрый сын Фетиды правомыслящей

На зло тебе, на зло себе железами

К безлюдному утёсу прикую тебя,

Где речи не услышишь и лица людей

Ты не увидишь…

И вечно мука будет грызть и боль глодать,

За днями день. Спаситель не родился твой.

Награда вот за человеколюбие!

Сам бог, богов тяжёлый презирая гнев,

Ты к людям свыше меры был участливым.

За это стой скалы пустынной сторожем,

Без сна, колений не сгибая, стой столбом.

Кричать напрасно будешь, в воздух жалобы

Бросать без счёта. Зевса беспощадна грудь.

Всегда жестоки властелины новые».

…правильно ли я понимаю, что эти «новые властелины» по Эсхилу выскочки, поэтому столь беспощадны…

«Власть

Эй-эй, что медлишь? Жалобишься без толку?

Не ненавидишь бога, всем богам врага?

Ведь предал людям он твоё сокровище.

Гефест

Родная кровь и старой дружбы власть страшны…

Власть

Лить слёзы – не лекарство, бесполезный труд.

Оставь! Врага напрасно не оплакивай!

Гефест

О, как мне ненавистно, ремесло моё!..

Гефест

Готово всё. Работа ладно сделана.

Власть

Ударь ещё! Забей! Забей! Заклинивай!

И в бездорожьи мастер он пути сыскать.

Гефест

Плечо вот это наглухо заклёпано.

Власть

Теперь другое накрепко закуй! Пускай

Узнает умник, что его разумней Зевс…

Зуб заострённый костыля железного

Теперь сквозь грудь вгони и пригвозди его!

Гефест

Ай-ай, я плачу. Прометей, от мук твоих!

Власть

Размяк! Заплакал над врагом Кронидовым?

Гляди, чтобы над собой не пролить слезу…

(Прометею)

Что ж, нагличай! Сокровища богов кради

Для однодневок хилых! Поглядим теперь,

Как отчерпают люди лодку бед твоих.

Напрасно Прометеем, промыслителем,

Слывёшь среди бессмертных. Так промысли же,

Как самому из сети болей вынырнуть».

…Прометей молчит. Что он может сказать Гефесту?..

Из самых добрых побуждений уговаривает Прометея смириться титан Океан. Эсхил представляет его как «старик Океан на крылатом коне».

«Океан

Знай, грустна и горька мне невзгода твоя.

Ты мне родич, во-первых, а близкая кровь

Мне священней всего. Да и кроме родства,

Никого нет на свете, кого б, как тебя,

Я ценил и любил…

Назови, как тебе услужить я могу,

И признайся: верней, чем старик Океан,

Нет друзей у тебя во Вселенной.

Прометей

Ого, вот диво! Поглядеть на боль мою

И ты приходишь? Как же ты отважился…

…Со мною слёзы лить, со мной страдать?

Гляди, прекрасно зрелище!..

Океан

Друг Прометей! Всё вижу и совет подать

Тебе хочу хороший. Хоть хитёр ты сам.

Пойми границы сил своих, смири свой нрав.

Стань новым. Новый нынче у богов вожак.

А ты грубишь, кидаешь речи дикие,

Косматые. Сидел бы много выше Зевс,

И то б услышал! И тогда все