безопасности, интегрировать Израиль в западные планы обороны Ближнего Востока и заручиться американской поддержкой союза периферийных стран.

18 июля Бен-Гурион вызвал британского посла для беседы. Основной целью его беседы было предложение о создании рабочего партнерства между Великобританией и Израилем по аналогии с тем, которое уже существует между Израилем и Францией. По словам премьер-министра, Насер угрожает не только Израилю, но и Саудовской Аравии, Ирану, Турции и Судану. Он предложил партнерство между равными, основанное на общих интересах и общих ценностях, и попросил рассмотреть его предложение на самом высоком уровне. Через несколько дней Макмиллан направил Бен-Гуриону дружеское, но неконкретное письмо. Он выразил надежду, что сложившаяся ситуация станет началом плодотворного этапа в развитии отношений между двумя странами. В результате кризиса британцы стали менее сдержанно относиться к поставкам оружия в Израиль, но не хотели брать на себя какие-либо долгосрочные политические обязательства.

Наибольшие надежды Бен-Гурион возлагал на изменение позиции Вашингтона. Поэтому он собрал все свои силы убеждения в письме президенту Эйзенхауэру от 24 июля. Основной целью его письма было заручиться поддержкой американцев в отношении периферийного альянса. Он начал с того, что нарисовал очень мрачную картину ситуации на Ближнем Востоке после иракской революции и охарактеризовал арабский национализм как прикрытие советского экспансионизма. Тот, кто читал труды полковника Насера, писал он, не может быть удивлен тем, что произошло в Ираке, или считать это концом дела. Если Насер осуществит свою цель - господство в арабском мире с помощью Советского Союза, то последствия для Запада будут серьезными, предупреждал Бен-Гурион. Далее Бен-Гурион рассказал об усилиях Израиля по укреплению отношений с внешним кольцом Ближнего Востока - Ираном, Турцией, Суданом и Эфиопией - "с целью создания прочной плотины против советского потока Насера".

Бен-Гурион остановился на возможностях расширения свободы и взаимопомощи во внешнем кольце Ближнего Востока. Он отметил, что, несмотря на ограниченность ресурсов Израиля, он способен оказывать помощь этим странам во многих областях, а тот факт, что Израиль не является великой державой, делает его менее подозрительным в глазах других стран. Подразумевалось, что Израиль лучше, чем США, мог организовать сдерживание Насера, поскольку не вызывал подозрений в неоколониализме. Бен-Гурион дал понять, что речь идет не о далекой перспективе, а о проекте, первые этапы которого уже находятся в процессе реализации. Он также подчеркнул, что внешнее кольцо будет представлять собой источник силы для Запада. Однако две вещи он считал крайне важными: американская политическая, финансовая и моральная поддержка, а также четкое указание остальным четырем странам на то, что усилия Израиля поддерживаются Америкой. Бен-Гурион завершил свое письмо подтверждением веры в то, что с помощью Эйзенхауэра они смогут сохранить независимость этой жизненно важной части мира, и просьбой о скорой встрече для дальнейшего обсуждения этого вопроса.

Эйзенхауэр незамедлительно ответил Бен-Гуриону. Его письмо, как и письмо Гарольда Макмиллана, было дружественным, но не содержало никаких обязательств. В нем содержалось довольно однообразное заверение, в котором говорилось, что Израиль может "быть уверен в заинтересованности Соединенных Штатов в целостности и независимости Израиля", и обещалось, что Даллес напишет ему более подробное письмо. Даллес написал Бен-Гуриону 1 августа, но его письмо было типично размытым и уклончивым, в нем было мало деталей и никаких обязательств. Он подтвердил, что Америка, как и Израиль, заинтересована в укреплении безопасности тех стран Ближнего Востока, которые намерены противостоять экспансионистским силам, действующим в этом регионе, и упомянул о недавних действиях Америки по укреплению отношений с Турцией, Ираном и Пакистаном. Что касается безопасности Израиля, то он лишь сказал, что они готовы непредвзято изучить военные последствия этой проблемы. Он ни в коей мере не обязал США прийти на помощь Израилю в случае советского нападения.

Советский Союз, не игравший заметной роли в кризисе 1958 г., внезапно предстал в глазах израильских министров в виде советской ноты, полученной 1 августа. В ноте выражался протест против пролета над Израилем самолетов США и Великобритании, Израиль ассоциировался с их агрессивными действиями, говорилось о гибельных последствиях для национальных интересов Израиля. Нота вызвала резкие требования кабинета министров отозвать разрешение на пролеты. Бен-Гурион посчитал, что у него нет твердых оснований продолжать сопротивление этому давлению, и сообщил Америке и Великобритании о необходимости прекратить полеты, неразумно назвав советскую ноту единственной причиной такого решения. Даллес немедленно вызвал к себе Аббу Эбана и сурово сказал ему, что он и президент потрясены тем, что Израиль уступил советскому требованию, даже не посоветовавшись с ними. Когда Эбан попытался объяснить, что Израиль находится в опасном положении, поскольку у него нет официальных гарантий безопасности, Даллес заявил, что в доктрине Эйзенхауэра четко сказано, что Соединенные Штаты придут на помощь Израилю, если он подвергнется нападению со стороны коммунистической державы. В качестве ориентира на будущее он хотел бы знать, чувствует ли Израиль такую угрозу со стороны СССР, что он будет делать все, что Советский Союз потребует.

Бен-Гурион тут же отменил свое решение, разрешив продолжить авиаперевозки в Иорданию до 10 августа и отрицая какую-либо связь между советской нотой и своим предыдущим решением. Он последовал совету Эбана отложить ответ на советскую ноту и тем временем заверить американцев, что Израиль не имеет себе равных в стойкости перед лицом давления и запугивания со стороны Москвы. На самом деле Бен-Гуриону было очень горько от американского лицемерия, когда он подвергал Израиль риску возмездия со стороны другой сверхдержавы, отказывая ему в официальной гарантии обороны и в участии в разработке западных планов по защите региона. Недовольство было взаимным. Даллес был возмущен постоянным давлением, которому подвергали его израильтяне, особенно в период кризиса. В своих публичных выступлениях он старался не показывать своих истинных чувств, но в частных англо-американских беседах он называл Израиль «этим жерновом на нашей шее».

Ближневосточный кризис постепенно затихал. В Ливане на смену крайне проамериканскому правительству Камиля Шамуна пришло нейтральное правительство во главе с генералом Фуадом Шехабом. В Иордании, вопреки всем ожиданиям, король Хусейн выжил и закончил год на своем троне более прочно, чем начинал его. Бен-Гурион достиг только одной из четырех целей, которые он ставил перед собой, когда разразился кризис: Великобритания пересмотрела свою прежнюю политику ограничения поставок оружия в Израиль. Америка по-прежнему не желала становиться основным поставщиком оружия для Израиля, но начала поставлять "стрелковое оружие", а не оборонительную военную технику. Остальные три цели не были достигнуты. Великобритания и Америка отказались предоставить Израилю официальные гарантии обороны. Они также вежливо отмахнулись от предложений Бен-Гуриона о тесном политическом и военном партнерстве. Наконец, американцев не удалось склонить к принятию каких-либо обязательств, даже