тренировок я получил поддержку и прекрасного наставника. Известие о болезни и смерти отца настигло внезапно, не оставляя времени подготовиться. Горечи утраты не было, как и сожалений, только твёрдое понимание, что трон Велероса предстояло занять единственному наследнику.

По прибытии во дворец меня встретил дядя и Кристиан. Выражение его лица изменилось: оно стало жёстче. Беззаботность уступила место решимости и твёрдости. Кто мы теперь друг другу – после стольких лет? Но этот вопрос так и остался без ответа.

Последующие дни пролетели в каком-то ужасном беспорядке. Подготовка к восхождению на трон, передача всех обязанностей, прибытие гостей и, наконец, сам день коронации. Я ощущал себя не на своём месте – самозванцем с короной на голове. Отцовский перстень, стук которого в детстве повергал в ужас, оттягивал руку вниз. Лорды один за другим присягали на верность короне, а мне лишь хотелось оказаться как можно дальше от холодного трона. В толпе лесным пожаром мелькнули рыжие волосы. Крис вышел вперёд и преклонил колено.

– Я, Кристиан Ланкайетт, клянусь в верности Его Величеству Эмилию Велеросскому и обязуюсь охранять его жизнь, – он прикоснулся губами не к ненавистному перстню, а к кончикам моих пальцев, – и следовать за ним, как за единственным богом.

Против воли я вздрогнул.

– Почему?

– Что? – Он выпрямился и самодовольно улыбнулся.

– Почему не Христианхен? Почему назвал меня богом?

– А, это. – Кристиан беззаботно зачесал рыжие волосы назад, а в ухе блеснула незнакомая серёжка с зелёным камнем под цвет глаз. – Решил, что раз буду служить королю Велероса, то и имя лучше взять местное. А про бога забудь, просто показалось, что так будет торжественно.

Я не верил ни единому слову. Они звучали как пустяковые отговорки, словно ничего не значащий набор букв. Но огоньки вглазах Кристиана и привычные жесты ни капли не изменились, открывая мне скрытый смысл его слов.

Как теперь стоило назвать наши отношения: дружбой, верностью, ответственностью, жалостью? Однако мне всегда казалось, что загонять их в рамки и придумывать определения было бессмысленным занятием. Мы выросли, и детские игры закончились. Но началось нечто новое. Забытые воспоминания и чувства загорелись лесным пожаром, гоня от меня холод одиночества.

– Ох, Эми, Вив бы очень расстроилась, увидев такого тебя. – Крис привычным жестом зачесал назад медно-рыжие волосы.

– Такого меня?

– Раскрасневшегося, со сбившимся дыханием и капельками пота, стекающими по вискам. – Он придвинулся ближе, издевательски ухмыляясь. – А ещё с охрипшим голосом…

Это уже выходило за все дозволенные рамки, и я оттолкнул Криса от себя. Иногда его насмешки переходили все границы. Прямо как сейчас. Разве была моя вина в том, что потеря связи так сказалась на теле? Долгие часы оно горело в огне и одновременно замерзало в жутком холоде. Совсем не удивительно, что мой внешний вид оставлял желать лучшего, а голос больше походил на предсмертный хрип умирающего животного. Но также я прекрасно знал, что за подначками Криса скрывается волнение – он беспокоился за мою жизнь.

– Не зарывайся, Кристиан, и не зови меня Эми. Ты прекрасно знаешь, что я ненавижу это девчачье прозвище.

Ложь, пропитанная воспоминаниями о том, чего нельзя было вернуть.

– Можешь злиться сколько угодно, но оно тебе очень идёт, – он сложил руки на груди, – как и Солнышко, Кудряшка и прочие милые прозвища, которыми называли тебя в детстве. Признай, ты был очаровательным ребёнком и все тебя обожали. Предупреждая новую волну твоих реплик, скажу сразу: нет, ты на девочку не похож, и я точно тебя бы с ней не спутал. Теперь доволен, Ваше грозное Величество?

Я устало вздохнул и прищурился – солнечные лучи били прямо в глаза, ослепляя. Спорить с ним было бесполезно.

– Ты невыносим. Угораздило же меня встретиться с тобой. И при чём тут вообще Вив?

Крис дотянулся до балдахина и поправил его, загораживая свет. В моих покоях он чувствовал себя как в своей комнате и делал, что хотел. Наглый и самодовольный хельгурец.

– После многочисленных романов, думаю, твой вид ей бы очень понравился.

– Вив привлекают больные люди? – звучало очень странно, может, стоило тщательнее следить за тем, что она таскает с рынков и из книжных лавочек.

– Нет, скорее, мужественные принцы и барышни в беде.

– И кто из нас барышня?

По хитрой улыбке Криса и его изогнутым бровям я понял, что лучше мне было не спрашивать.

– Нет, нет и нет, Ланкайетт. Барышней будешь ты. А в принцы можешь взять хоть самого Бардоулфа.

– С ума сошёл? Она же мне за пару секунд хребет сломает. Бр-р. – Он забавно передёрнул плечами. – Больше так не шути, вдруг ещё кошмар приснится, тогда я точно переберусь к тебе в комнату и займу королевское ложе.

– И где тогда прикажешь спать мне?

– Ты не помешаешь, можешь где-нибудь пристроиться. С краю, например.

– Спасибо за оказанную честь, о великий король Ланкайетт, я польщён.

Крис довольно улыбнулся.

– Ну вот ты и повеселел. – Он положил руку мне на плечо. – Но Вив в таком виде не показывайся. Нечего давать волю фантазиям юной особы.

Вмиг его лицо помрачнело.

– Ты уверен, что всё хорошо и твоей жизни больше ничего не угрожает?

– Да, Крис, уверен.

Он недовольно вздохнул и поморщился. Эта ночь далась тяжело не только мне. Сложно осознавать собственное бессилие и не иметь возможности помочь.

– Ну что ещё?

– Не доверяю я всем этим Словотворцам и странным связям.

– Ты и богам не доверяешь.

– Для меня существует только один бог. И поверь, мне хватит его на всю жизнь.

Кристиан был тем, на кого я всегда мог положиться, а Вивее, наоборот, требовалась защита. Без них пустота внутри становилась невыносимой и чувство ненужности и одиночества приводило в отчаяние. Этан же стал человеком, который не тащил на себе груз ответственности за моё прошлое и чужое будущее, поэтому с ним было легко и просто. Он дополнял картинку, оживляя её, а Крис и Вив раскрашивали изображение яркими цветами. Эта связь для меня значила намного больше, чем предназначение. Она называлась семья. Но теперь её не стало. Всё разрушил бог.

Одурманенный тяжёлыми воспоминаниями, я провалился в тревожное забытьё. Надежду и свет вытеснил обжигающий холод. Старые шрамы на спине кровоточили. Зелёные глаза, которые служили мне путеводными огнями, погасли, оставляя лишь тьму. Снова одиночество, пока кто-то, как в детстве, не позовёт меня:

– Эми…

Благодарности

За время пути, пройденного от самиздата до издательства, я поняла, как действительно важна поддержка окружающих людей. Поэтому мне хотелось бы выразитьсвою искреннюю благодарность самым важным из них.

Брату – Сергею Астафьеву.