Спустя пару часов Орион проснулся и увидел, что Оззи опять развел костер и готовит завтрак. К своему облегчению, Оззи обнаружил, что молочные та­блетки работают безотказно. Брошенные в холодную воду, они шипели и буль­кали, пока не превратили ее в густую белую жидкость, куда он высыпал сухие овсяные хлопья. К этому он добавил омлет и тосты из неровно нарезанных ломтей твердого как железо хлеба, купленного в булочной Лиддингтона. Чай он заварил прямо в котелке, приберегая пакетики на будущее.

Глядя, как парень наворачивает за обе щеки, словно лег спать натощак, Оззи стал заново подсчитывать, насколько хватит его припасов.

— Я взял с собой провизию, — сказал Орион.

Мальчишка, похоже, читает его мысли.

— Вот как?

— Конечно. Сушеное мясо и хлеб для путешествий. Вот только никаких таблеток, как у тебя, в Лиддинггоне нет.

— Разумно. А как насчет фильтра-помпы? Тоже взял?

Виноватое выражение согнало с его лба большую часть веснушек.

— Нет.

И Оззи показал мальчику, как работает его фильтр — маленькое механическое приспособление, надевающееся на горлышко бутылки. Короткий носик при погружении в ближайший ручей и простейший ручной насос, который прогоняет воду через керамические фильтры. Конечно, не такой эффективный, как мощный молекулярный микрофильтр, не пропускающий бактерии, но до­статочный для избавления от вредоносных примесей. Парень развлекся, вы­плескивая воду и снова наполняя свои допотопные пластиковые пакеты из бутылки Оззи.

— А как насчет зубного геля? — спросил Оззи.

Орион не взял ни его, ни мыла. Ему пришлось одолжить мальчику немного из собственного тюбика, зато Оззи позабавился над озадаченным видом Орио­на, когда гель начал пениться у него во рту. Парень быстро прополоскал рот, как было сказано, и долго еще энергично отплевывался.

Законы химии как универсальная постоянная здесь работали. Но когда Оззи проверил свой портативный модуль, он остался таким же мертвым, как обломок скалы. Подавляющее поле, или что там еще использовали сильфены, неуклон­но усиливалось еще вчера, когда он только приближался к лесу. Сегодня оно затронуло и его биочипы, сведя их эффективность к работе обычного калькулятора. И в виртуальном поле зрения остались только базовые функции.

Сама идея такого воздействия заинтересовала Оззи, пробудив в нем былое любопытство ученого-физика, и он на ходу стал обдумывать математическую вероятность процесса.

— Они уже близко, — объявил Орион.

Близился полдень, и они шли пешком, решив дать небольшой отдых лоша­ди и пони. В лесу стало намного темнее, среди деревьев вдоль тропы преобла­дали сосны. Их высокие кроны, хоть и темные сами по себе, пропускали бес­численное множество крохотных солнечных лучиков. Толстый ковер опавшей хвои испускал приятный терпкий аромат, и даже тяжелые шаги лонтруса на этом пружинистом покрытии оставались беззвучными.

— Откуда ты знаешь? — спросил Оззи.

Парень с самодовольной усмешкой вытащил свой амулет. Жемчужная капля в металлической сетке мерцала ярким бирюзовым светом, словно в ней был заключен кусочек полуденного неба.

— Я же говорил, что я их друг.

Они продолжали шагать пешком. Оззи подозрительно всматривался в ряды стволов, словно ожидая засаду. Он пару раз встречался с сильфенами на Яндаке и бродил в их лесах вместе с сотрудниками культурной миссии Содружества. Говоря откровенно, он был несколько разочарован; недостатки в умении общать­ся только усилили его предубеждение. Говорить с сильфенами, по его мнению, было все равно что беседовать с умственно отсталыми детьми. То, что остальные считали игривыми проказами, вызывало в нем сильнейшее раздражение; силь­фены вели себя как в детском саду: бегали, прыгали и лазали по деревьям.

И вот он услышал, как они приближаются. Среди деревьев, словно гармоничная птичья трель, послышалось мелодичное пение. Раньше ему не приходи­лось слышать песен сильфенов. Само собой, никто не мог их записать, и во время его посещения Яндака они ни разу не пели.

Голоса становились все громче, и он с удивлением понял, насколько тесно их пение было связано с лесом: голоса нарастали и ослабевали в полной гармо­нии с мерцающими пятнами солнечного света и легким ветерком, производя почти гипнотический эффект. В их песнях не было слов даже на языке сильфе­нов, только отдельные протяжные ноты, воспроизводимые более искусной гортанью, чем любой духовой инструмент, изобретенный человечеством. А по­том и сами сильфены появились перед путешественниками, они скользили между деревьями, словно резвящиеся призраки. Оззи, пытаясь удержать их в поле зрения, постоянно вертел головой. Сильфены ускорили темп, к их пению добавился смех, и они стали прятаться от людей, скрываясь за толстыми ство­лами и стрелой проскакивая через открытые пространства между деревьями.

В их природе не было никаких сомнений. Они присутствовали в легендах и мифах любого человеческого общества. Оззи стоял посреди гигантского леса в окружении эльфов. Это были двуногие существа, выше, чем люди, с тонкими руками и ногами и странно округлым туловищем. Их головы были пропорцио­нально больше людских, с плоскими лицами, большими кошачьими глазами над тонким носом, заканчивающимся удлиненными ноздрями. Челюсть, как таковая, у них отсутствовала, а вокруг ротового отверстия имелось три окруж­ности заостренных зубов, которые могли двигаться взад и вперед независимо друг от друга, давая возможность отправлять пищу в горло. При движении внутрь растительность, которой они питались, быстро измельчалась. Эта един­ственная особенность противоречила их определению нации как неопасной; стоило сильфену раздвинуть губы, как его рот производил впечатление грубой свирепости.

С момента первого контакта люди отметили многообразие оттенков их кожи — их было почти столько же, сколько и у человеческой расы, хотя таких бледных сильфенов, как представители земного севера, никто не видел. Кожа­ный покров у них был плотнее, чем у людей, более жесткий и с шелковистым блеском. Сильфены носили длинные волосы, позволяя им плащом ниспадать до середины спины, или заплетали в одну косичку, украшая ее цветными кожа­ными ремешками. Они все без исключения одевались в простые короткие ба­лахоны из ткани медного или золотистого цвета с атласным отливом. Обуви никто не носил, а их длинные ноги заканчивались четырьмя согнутыми паль­цами с толстыми ногтевыми пластинами. На руках тоже было по четыре паль­ца, которые, подобно миниатюрным щупальцам, имели способность изгибаться в любом направлении, что придавало сильфенам непревзойденную ловкость.

— Скорее! — крикнул Орион. — За ними, пошли за ними!

Он бросил поводья пони и скользнул в лес, петляя между деревьями.

— Подожди! — окликнул его Оззи, но тщетно.

Парень сломя голову мчался по лесу вслед за смеющимися и танцующими сильфенами.

— Проклятье!

Оззи едва не свалился с седла и потянул за поводья, заставляя Полли свернуть в лес. Его цель быстро скрылась из вида, и все, что ему оставалось, это идти на звук. Вокруг него почти в человеческий рост поднимался густой ку­старник, и Оззи приходилось увертываться от ветвей, на что Полли отвечала жалобным ржанием. Вскоре земля под ногами захлюпала от сырости, ботинки проваливались глубоко в почву, еще более замедляя его бег.