Телефон зазвонил в полдень. Звонил сам полковник Нобиле.

- Дорогой друг, мне доставляет удовольствие сообщить вам, что удалось преодолеть бюрократические инструкции. Можете навестить своего земляка, если хотите. Он все ещё в полицейском участке. Найдите меня, когда придете, и я все устрою.

- Вы очень любезны, - ответил сэр Джеральд. - Еду немедленно.

Роберта Брука он нашел в камере, под надзором молодого полицейского.

- Я могу поговорить с синьором Бруком наедине?

Полицейский с улыбкой покачал головой.

- Ничего, - сказал Брук, - думаю, он не знает английского. Очень мило с вашей стороны так быстро отыскать меня. - Говорил он вполне бодро.

- В чем вас обвиняют?

- По их мнению, я сбил Мило Зеччи своей машиной, причем уехал, не остановившись.

- Мило Зеччи? Отца вашей служанки?

- Да.

- Когда это случилось?

- В пятницу ночью.

- И это неправда?

- Нет, - сказал брук. - Это неправда. Это стечение обстоятельств. Я в тот вечер действительно был в городе, чтобы встретиться с Мило.

- И вы с ним встретились?

- Не встретился, потому что он не пришел. Знаете что? Я вам лучше все расскажу сначала.

И рассказал. Сэр Джеральд был слушатель искушенный, следил он не только за сутью, но и за тоном. Наконец спросил:

- Так вы тогда действительно ехали по Виа Канина?

- Ехал.

- И его не видели?

- Никого я не видел.

- А теперь расскажите, что было вчера.

- Пришли два полицейских. Вначале перед обедом. Расспрашивали меня. Я рассказал им то же, что и вам. Хотели взглянуть на мою машину и были дико возбуждены, когда заметили, что разбита противотуманная фара.

- Когда вы её разбили?

- Вот это и странно, - ответил Брук, - Раньше я этого не замечал.

- А когда, по-вашему, это могло случиться?

- Понятия не имею. Я не пользовался машиной с того самого вечера. Возможно, она и разбилась, а я не заметил. И дети камнями кидают, и вообще…

Сэру Джеральду так не казалось, но он ничего возражать не стал.

Сказал только:

- Если несчастье случилось в пятницу ночью, и полиция явилась к вам и допрашивала в субботу днем, значит кто-то навел их на вас. Похоже, кто-то дал им номер вашей машины.

- Не понимаю.

- Рассуждаю я так. Если кто-то видел аварию и сказал полиции, что машина была большим черным лимузином, или спортивным кабриолетом, или чем-то ещё столь же неопределенным, понадобились бы месяцы, чтоб добраться до вас. Но они уложились в несколько часов.

- Ага. - Но Брука это не вдохновило. - И что из этого следует?

- Если предполагать, что вы ни в чем не замешаны, - сэр Джеральд на миг умолк. - Если исходить из этого, то вас кто - то подставил, сообщив, что в аварии замешана машина с вашим номером. Либо это сделано по ошибке, либо с умыслом.

Можете вы вспомнить кого-нибудь, кто так на вас зол, чтобы хотел устроить вам гадость?

- Пока я здесь, кое-кому на мозоли я наступил, - признался Брук, - но это, по большей части, люди, стоящие на верхних ступеньках в местных художественных кругах. Не сказал бы, что эти люди затеяли бы такое. Единственный человек…

- Да?

- Но это ерунда. Единственный, кто на меня зол - это человек по имени Лабро.

Бывший сторож поместья профессора Бронзини в Волатерре. Думаю, его выгнали из-за меня. - Он рассказал консулу о Лабро.

- И вы с ним встретились ещё раз в городе?

- В пятницу, когда шел домой. Собрался мне что-то сказать. Думаю, это был только повод выманить у меня деньги.

- Мог он знать номер вашей машины?

- Когда я приезжал на раскопки, его он видеть не мог, если вы это имеете ввиду.

Машина оставалась внизу на дороге. Но мог его выяснить.

- Как?

- Мое имя есть в телефонном справочнике. Гараж всегда открыт. Достаточно приехать и взглянуть.

- Да уж, - протянул сэр Джеральд. Вся эта ситуация казалась ему крайне неправдоподобной. - О чем они вас допрашивали?

- Да почти ни о чем, так, общие вопросы. - «Вы были в тот вечер вне дома? - Куда направились?» - и все такое. Хотели, чтоб я сознался, но не вышло. Это им не понравилось. Насколько я понял настоящий допрос начнется завтра, когда мной займется следователь из прокуратуры.

- Ничего не говорите, пока не будет адвоката. Я кого-нибудь найду.

- Не надо, - ответил Брук. - Профессор Бронзини уже прислал. Зовут его Тоскафунди, и он очень уверен в себе.

Прокурору Антони Риссо было около тридцати, свое детское личико он любил прикрывать черными очками, подражал Генри Фонда и был крайне честолюбив.

В понедельник в десять утра его вызвали к Бенцони, который был городским прокурором и, естественно, его начальником. Бенцони сказал:

- Я слышал, вы хотели заняться делом того англичанина, Брука. По принятому у нас порядку очередь Кавальери, а за ним Маццо. У вас есть весомая причина этот порядок нарушить?

- У меня две причины, - ответил Риссо. - Во-первых, из того, что я прочитал в материалах полиции, многое будет зависить от результатов экспертизы, а у меня, как вы знаете, соответствующее образование. Во-вторых, обвиняемый - англичанин, а я говорю по-английски гораздо лучше чем Кавальери или Маццо.

- И в третьих, - подхватил Бенцони, - вы ведь выставили свою кандидатуру на выборах, не так ли? И успех на процессе, где ответчик - англичанин, а жертва - почтенный старик - итальянец может увеличить ваши шансы и добавить сколько-то голосов.

- Ничего подобного мне и в голову не приходило, - обиженная мина Риссо была так правдива, что и Бенцони усомнился, не обидил ли он его невзначай.

- Ладно, - сказал он. - Будем считать, что причины веские. Но не надо предвзятости.

- Разумеется, нет.

- И я хотел бы получать регулярную информацию о ваших успехах.

- Обычный порядок…

- Обычных официальных донесений недостаточно. Это не рядовой случай.

Риссо осторожно заметил: - Я ознакомился пока с предварительным донесением, но сказал бы, что это рядовой случай водителя, сбившего человека и скрывшегося с места преступления.

- Впечатление бывает обманчиво, - сказал Бенцони. - У меня на такие вещи нюх, и не думаю, что этот случай - заурядный. Постарайтесь действовать поосмотрительней.