— Нейра Эллен, — вдруг прервала меня молодая ученица, — у нас в селе часто встречаются женщины, которые в детстве перенесли рахит. У них таз искривлён, и это вызывает проблемы. Мы будем проходить…

— Конечно будем, — я кивнула. — Это очень важная тема, всё зависит от степени тяжести и размеров плода. Иногда можно справиться традиционными способами, иногда помогает только чревосечение и акушерские щипцы. Но давайте обо всём по порядку.

Я решила что, когда к нам поступят первые роженицы, разобью акушерок на небольшие группы. Так удобней, практичней, да и самим роженицам будет некомфортно, если их обступит толпа глазеющих зрителей. Но что поделать, медик должен учиться у постели пациента, другого выхода нет. В годы учёбе в университете нас всей группой запускали в родзал или в операционную, и это было ужасно. Правда, в процессе половина обычно сбегала, испугавшись вида крови или царивших запахов. А разгильдяи мчались в столовую или курилку, делая вид перед преподавателем, что им тоже дурно. Обычно я сразу распознавала таких умников и лепила им отработки.

Первое занятие прошло удачно. После теории мы рассматривали строение тазовых костей, которые я шантажом выманила из коллекции Ойзенберга. Я показывала основные акушерские инструменты и механизм родов, используя в роли младенца купленную когда-то пучеглазую тряпичную куклу. Может, кто-то и считал теорию ненужной и скорей стремился приступить к практике, но лично я так не думала. Если роды неосложнённые, то особая помощь тут не нужна, но нередко встречаются сложные и опасные случаи.

Тогда же я поняла, как на самом деле мне не хватало женского общества. В госпитале я привыкла иметь дело с мужчинами, а теперь душа радовалась. После урока мы даже поболтали о местной моде, мужчинах и разных бытовых штуках. И не было ни аристократических ужимок, ни скованности, ни лицемерия. Акушерки, несмотря на молодой возраст нейры Эллен, восприняли её, как старшую подругу и наставницу.

Когда мы уже собирались расходиться, серебряный браслет вдруг вспыхнул и…

— Ой, какой милашка! — взвизгнула самая молодая ученица, когда перед ними материализовался Пискун.

Умильно хлопая глазками, он проскакал по столу и вскарабкался мне на плечо.

— Простите, я занят. Я только её милашка, — сказал ревниво и прижался ко мне.

— Мамочки, оно говорящее… — другая акушерка сложила руки к груди.

— Я не “оно”! Я Пискун.

Вряд ли малыш представлял, что сейчас начнётся, иначе сидел бы тихо в виде браслета. Увидев перед собой такое чудо-юдо, половина женской группы мгновенно влюбилась и начала просить меня дать погладить питомца. Откуда им было знать, у магов не принято трогать чужих фамильяров?

— А он не кусается?

— Какое милое прозвище!

Не выдержав избытка внимания, тиин сорвался и хотел было вылететь в окно, как вдруг…

— Можно в следующий раз принести ему чего-нибудь вкусненького? — поинтересовалась Сайли.

Услышав про вкусненькое, Пискун резко замер в воздухе и повернулся.

— Что ты сказала? Ты меня угостишь? Так, запомните все, кто хочет меня погладить — несите шоколад!

И на следующее занятие мои акушерки притащили для “милашки Пискуна” целую гору сладостей. Тот ни в чём себе не отказывал, взамен давая прикоснуться к своему мягкому тельцу. Так что я всерьёз стала опасаться, что мой синий друг в скором времени заработает ожирение.

* * *

В один из первых осенних дней, когда дневной зной сходит на нет, а солнце теряет прежнюю силу, территорию вокруг госпиталя расчистили и украсили цветами и лентами. На крыльце собрались работники, нейт Эвелейс готовился произнести торжественную речь.

— Народ, не толпитесь! Всем места хватит! — кричал нейт Клавиус, пытаясь совладать с любопытной толпой.

Поддержать меня пришёл Норвин, который после отставки нейта Вайтона успешно руководил штабом, а дедуля Бэйнс подарил мне большой букет хризантем, вызвав на лице несмываемую улыбку.

— Зачем столько цветов? Сразу видно — женщины, — прогнусавил Ойзенберг.

В честь открытия он облачился в новый костюм и, о чудо, принёс в госпиталь новые туфли, демонстративно поставив их на полку в шкафу.

“А розовые тапки можете Брайтену подарить” — сказал он тогда.

Норвин всё время поглядывал на лекаря с мрачным недоверием, а тот старался держаться от нашей парочки подальше. Ко мне приблизился нейт Брайтен и, довольно крякнув, произнёс:

— Наконец настал этот знаменательный день! Нейра, знаете, я тоже решил приходить к вам работать пару-тройку раз в неделю. Буду этим… залётным врачом-грачём. Или как там вы нас называли? — он ехидно сощурился.

— Ой, вы слышали? — я почувствовала, как щёки обожгло румянцем.

— Вы иногда так громко бухтели, что трудно было этого не услышать, — усмехнулся лекарь. — Но я не обижаюсь, мне даже нравится ваше чувство юмора.

И, насвистывая что-то весёлое, отошёл поболтать с Бэйнсом. Норвин склонился к моему уху:

— Что ещё за грачи-врачи?

— Ну… в моём мире так иногда называли лекарей, которые плохо лечили.

Муж усмехнулся.

— Скоро я начну копировать твои фразочки, как Пискун.

— С кем поведёшься от того и наберёшься, — выдала я новое остроумие.

— Да у тебя коллекция поговорок на все случаи жизни! — муж привлёк меня к себе за талию, будто желая в очередной раз показать окружающим, чья я жёнушка. Но все и без того это знали, и никто не рискнул бы заигрывать с женой огненного мага.

Внезапно в толпе началось волнение: сквозь неё, точно два ледокола, проламывались опоздавшие Ули и Сальвадор, забывший снять свой извечный фартук.

— Эй, вы куда?! — кричали им.

— Сейчас по голове получите, стойте в заднем ряду!

— Пропустите! Мы сотрудники! — кричал нейт Эйле.

Какая-то бабулька схватила его за воротник:

— Стой, милок, это бабкино место!

Наконец, с боем прорвавшиеся учёные присоединились к нам на крыльце. Сальвадор, кстати, завершил не только работу над лекарством от болячки Морригана, но и над лекарством от ботулизма. Норвин заявил, что хотел бы обсудить с учёным его работу в штабе, и я, оставив мужчин, отошла к стайке повитух.

— Как настроение, девочки?

Судя по тому, как нарядно они оделись, заплели волосы и слегка подкрасились, оно было отличным.

— Ммм, дорогая Эллен, — Сайли Молл взяла меня под руку. — А что за представительный нейт стоит вон там, рядом с рыжим мужчиной?

Я повертела головой.

— Так это же нейт Лейн, глава лекарской гильдии. Он приглашён как почётный гость.

Сайли сощурилась и стрельнула глазами.

— Какой… статный и гордый мужчина. Прям как я люблю. Вы же нас познакомите?