— Надеюсь, я выживу, — заключила она, улёгшись на операционный стол. Перед этим Халли тщательно побрила лицо, надеясь, что больше не увидит чёрной поросли, что знатно подпортила ей жизнь.

Местный аналог анестезии унёс бородатую женщину в страну грёз. Ойзенберг, которому я предложила ассистировать на операции, нетерпеливо потёр ручонки.

— Опухоль я себе в коллекцию заберу.

Я закатила глаза к потолку.

— Не стоит захламлять кабинет, у вас и так уже целая Кунсткамера собралась.

— Чегооо?

— Ничего. Подайте салфетку.

Операция шла по знакомому сценарию. Я использовала магию браслета, чтобы остановить кровь, поэтому закончили мы быстро. Халли обратилась вовремя, потому что опухоль успела вырасти размером с кулак. Ещё чуть-чуть, и появились бы другие неприятные симптомы.

Сегодня я накладывала швы традиционным способом, но в одной из целительских книг были описаны заклинания по заживлению тканей. Они требовали большого опыта и ювелирной концентрации, поэтому я мечтала и ждала дня, когда смогу их освоить.

В момент пробуждения я оказалась рядом со своей пациенткой. Когда та заворочалась на постели, я открыла шторы, запуская внутрь мягкий вечерний свет.

— Как ощущения? — спросила бодро.

— Меня словно телега переехала, — сонно пробормотала Халли. — Болит-то как всё…

— Выпишу тебе обезболивающего, не переживай, — усевшись на табурет, я проверила пульс пациентки.

Халли вскинула на меня испуганный взгляд.

— Нейра… а у меня точно больше не будет расти эта пакость?

Я мягко улыбнулась:

— Мы сделали всё, что от нас зависело. Теперь будем наблюдать, но ты сама должна настроиться на хороший исход.

— Спасибо вам, нейра. Я, пожалуй, отдохну.

И полная надежды на излечение, Халли снова уснула.

Я вернулась в свой кабинет после очередного кесарева сечения. Родильница жила в Левилле, это был её первый ребёнок, и родственники посоветовали рожать в госпитале. Малыш оказался крупным мальчишкой, ещё и в тазовом предлежании, поэтому я не стала рисковать и вести роды естественным путём.

Только я собиралась переодеться в чистый халат, как в дверь просунулась голова Тая.

— Нейра Эллен, вам послание, — он помахал перед собой письмом.

— Здравствуй, Тай. Спасибо большое. Кто же вспомнил про нейру Эллен? Ага…

Развернула бумагу и сразу узнала резкий почерк Лейна.

“Через три месяца состоится съезд лекарей в Тауле, это крупный город на востоке от Левилля. Предлагаю вместе со мной и нейтом Брайтеном подготовить доклад на тему стерилизации рук и инструментов. Надо выступить хорошо, поэтому, умоляю, не опозорьте мои седины”.

Я читала и не могла поверить своим глазам. Вот так раз! Старина Лейн, похоже, в революционеры подался, если решил взять столь необычную тему. Это же хороший шанс заявить о моих методах на широкую публику. И, если никому неизвестную магичку могут не послушать и закидать помидорами, то при поддержке именитого лекаря стоит попытаться. То, что из обилия тем он выбрал асептику и антисептику, дорогого стоит.

Меня переполняли радость и вдохновение. Сняв испачканный халат, я распахнуло окно и присела на подоконник. Со второго этажа открывался живописный вид на внутренний дворик. Зелёный цвет по праву считался цветом успокаивающим, поэтому садовник засеял площадь газоном и высадил цветы. Чуть дальше расположился огород с теплицами. Я видела, как маг земли, нейт Ойлен, ходит туда-сюда с ножницами, срезая лекарственные травы, а у его ног крутится здоровый рыжий кот.

На дорожке показался знакомый силуэт. Халли, которая пока была под наблюдением, помахала рукой.

— Доброго денёчка, нейра Эллен!

После операции прошла пара недель. Женщина больше не носила платок на лице, а борода уже не росла так активно, как раньше. Однако нужно время, чтобы концентрация гормонов в крови пришла в норму, поэтому Халли иногда уединялась с щипчиками и наводила красоту под аккомпанемент забористых ругательств.

— Когда же моё лицо станет гладким, как попка младенца? — спрашивала риторически и, вздыхая, прятала в карман зеркальце.

— Терпение — одно из главных добродетелей, — отвечала я ей.

— Ох, какая вы праведница, — Халли мерила меня саркастическим взглядом, а после начинала доводить обитателей госпиталя своими грубыми шутками и остротами. Доставалось от неё и Ойзенбергу. Лекарь предпочитал обходить женщину с кокетливыми усиками по широкой дуге, молясь, чтобы я скорее её выписала.

В госпиталь безостановочно поступали пациенты и беременные женщины. Не всё было так гладко, как я себе напредставляла, но мы справлялись. Надо сказать, что мне очень повезло с командой. Вот прям очень. А пока предстояло подумать, как мы будем представлять наш доклад.

Я была безумно благодарна нейту Лейну за то, что поверил словам практиканта и сразу поднял тревогу. Благодаря его расторопности оповестить Норвина о случившемся получилось так быстро. Лейн был в шоке, когда узнал, что за козни творит соседнее королевство, а они ни сном ни духом. Кстати, расследование показало, что остальные члены комиссии, в том числе противный нейт Льялль, не имеют отношения к заговору.

А сейчас работа предстояла нешуточная. Мы встречались с Лейном и Брайтеном, обсуждали тезисы, рисовали таблицы и схемы. После моего ухода нейт Лейн самолично следил за гигиеной в старом госпитале, запрещая лекарям и практикантам посещать рожениц и больных сразу после секционной. Каждому предписывалось стричь ногти под корень и чистить их специальной лопаточкой, сдавать форму в прачечную через день или после каждой операции, всегда иметь при себе перчатки, а при походе на дом носить бутылку спирта для обработки рук. Лекарь отмечал, что с таким подходом частота родовой горячки, как и нагноение ран, снижались в несколько раз.

— Нейт Лейн, — обратилась я к нему после очередного нашего заседания и смущённо откашлялась. Лекарь уже знал, когда я говорю таким тоном, то мне от него что-то надо.

Лейн занервничал и насторожился.

— Что такое?

— Помните ту акушерку, Сайли, с которой я вас познакомила на открытии госпиталя благой Валиры?

Он нахмурил брови, раздумывая.

— Вроде помню. А что?

— Она хотела прийти к вам на консультацию. Можно?

Было неловко это говорить, но Сайли уж очень просила. Наверное, её личный купидон страдал косоглазием, когда целился в сердечко женщины. Иначе как объяснить эти охи-вздохи по Лейну? Хоть он не был старым и страшным, но вечно недовольное, собранное и ворчливое выражение лица заставляли нормальных женщин держаться от него подальше. Но ведь когда-то я думала о том, что главе гильдии не мешает влюбиться. Может, Сайли и будет той, кто размочит этот чёрствый сухарик в горячем чае своего внимания и нежности?