Февраль 2002 года, Москва, убийство Тани Шустовой,медсестры.

Апрель 2002 года, Рязанская область, потерпевшая - девушка20 лет, секретарь в местной управе. Убита ножом. На теле - оторванные головкихризантем.

Июнь 2002 года, Воронеж, потерпевший - юноша 19 лет, безопределенных занятий, убит ударом обрезка трубы. На теле - книжка о вкусной издоровой пище, издание карманного формата в мягком переплете.

Сентябрь 2002 года, Чебоксары, потерпевшая - продавщица измагазина компьютерной техники, 22 года. Застрелена. На теле - сувенирнаятарелочка с изображением Новгородского кремля.

Январь 2003 года, Рузский район Подмосковья, потерпевший -юноша 18 лет, студент, задушен шарфом. На теле - аккуратно разложенныеправильным треугольником три пачки презервативов.

Май 2003 года, Ярославская область, потерпевшая - молодаяженщина 25 лет, воспитатель в детском саду, задушена удавкой. На теле -компакт-диск с рок-музыкой, запечатанный, то есть прямо из магазина.

Ноябрь 2003 года, Московская область, потерпевший - юноша 20лет, студент, застрелен. На теле - клубок сиреневой пряжи и воткнутые в негокрест-накрест вязальные спицы.

Апрель 2004 года, Москва, потерпевшая - студентка 21 года,задушена руками, на теле - шелковый розовый бантик.

Восемь убийств. Каждое в отдельности похоже на преступление,совершенное маньяком, но ни разу не повторенное. Так не бывает. Совершенноразные потерпевшие. Разные способы убийства. Это не может быть серией. Ну никакне может, любой судебный психиатр это подтвердит.

И все- таки…

Надо сделать как минимум одну вещь: проверить, несовершались ли накануне этих убийств другие громкие преступления, как это былов случае с Таней Шустовой и девушкой, убитой в ночь на 1 апреля. Может быть,это какая-то новая форма сумасшествия, когда известие о чьем-то убийстве иповальное обсуждение этого убийства в средствах массовой информации и срединаселения провоцирует обострение болезни и вызывает у больного неудержимоежелание убить? Все равно кого, все равно как, лишь бы убить.

Сегодня уже поздно, завтра с утра Настя съездит в академию,разберется со всеми вопросами, а потом поедет к Короткову на Петровку.

Она уснула мгновенно, привалившись к теплому боку мужа ислушая его ровное тихое дыхание.

Плотно сжав губы и вцепившись руками в руль, Вера веламашину в сторону Страсбурга. Она хорошо знала дорогу, за последние полгодаездила по ней много раз. Он снова позвонил! Вот же неймется ему! Но какразговаривал… Видно, что-то почуял, забеспокоился, был необыкновенно ласков, иголос такой, как когда-то, когда их роман был в разгаре, и слова произносилтакие, каких Вера давно уже не слышала ни от Воркуля, ни от кого бы то ни былодругого. На этот голос и эти слова она и купилась, когда решила родить ему ребенкаи тем самым оторвать от жены.

С другой стороны, что он мог почуять? Ну, предположил, чтоВера всерьез увлеклась своим нынешним любовником, которого держала, по еесловам, «для картинки», для удобства. Неужели это могло его так испугать?

Да вряд ли, не любит он Веру, это теперь ей совершенно ясно,и не станет так волноваться из-за того, что ее чувства к нему остыли. Простоему деньги нужны, вот и пытается покрепче привязать ее к себе. А правды он всеравно не знает и не узнает никогда. Вера еще немножко потянет резину, а потом искажет Воркулю, что решила закончить и больше этим не заниматься. Мол,достаточно. Свое она уже получила. Интересно, как он отреагирует? Чтобысохранить лицо, вынужден будет согласиться с ее решением, а на самом деленачнет беситься от злости, потому что источник иссякнет. Он небось уже плановнастроил - громадье, на деньги рассчитывает.

Но она все равно поехала в Страсбург, чтобы еще раз увидетьсвоими глазами и подхлестнуть себя. Да, теперь она все знает про ВалерияВоркуля, все понимает, но этот голос… и эти слова… Она почти дрогнула. Почтиповерила. И почти засомневалась. Ей необходим был допинг, хлыст, катализаторярости.

Вера так увлеклась собственными переживаниями, что незаметила, как въехала в город. В центр въезжать не нужно, Валерий живет вдешевом пятиэтажном доме на самой окраине. На Западе тоже есть свои хрущевки.Распорядок Воркуля ей хорошо известен, ведь для того, чтобы убедиться во всемв, тот самый первый раз, ей пришлось несколько дней наблюдать за домом. Зато теперьВера знает, что завтракает он дома, а обедает всегда в одном и том же месте и водно и то же время. Самоуверенный идиот, он ни разу не заметил Веру, хотя онасадилась за соседний столик, чтобы лучше слышать, о чем он разговаривает сосвоей спутницей. Впрочем, в искусстве маскировки Вера достигла небывалых высот,о чем Воркулю знать, разумеется, совсем не обязательно. Она и сегодня быласовершенно неузнаваема, в темно-рыжем парике, с веснушками, вполне уместными вапреле, в бейсболке и больших темных очках, тоже естественных при ярком,солнце, в потертых джинсах, желтом джемпере с абстрактной вышивкой и весьмаигривой надписью, на ногах - кроссовки.

Та Вера, которую знал Валерий Воркуль, никогда в жизни такне оделась бы, она всегда была воплощением дорогой элегантности и строгоговкуса.

Оставив машину в подземном паркинге, Вера пешком дошла додома, где живет Валерий. Окна на пятом этаже (ну разумеется, на пятом, самомдешевом) распахнуты, квартирка маленькая и душная, кондиционеров нет, поэтомуесли кто-то дома есть, то окна обязательно открыты. Значит, эта сучка там.Минут через десять-пятнадцать она выйдет и отправится в ресторан, где будетобедать с Воркулем. Не ресторан, конечно, забегаловка, на Верин вкус, но емутеперь приходится быть экономным, ведь денег пока нет, и еще неизвестно, когдабудут. То есть Вера-то знает, что их больше не будет, но Воркуль пока ещеобольщается на сей счет.

Интересно, в каких ресторанах он обедал, пока еще думал, чтоденег будет много?

Ровно через десять минут окна закрылись, а еще через паруминут из подъезда вышла юная блондинка. Распорядок соблюдался неукоснительно, иВера довольно усмехнулась. Еще в те времена, в Москве, когда они с Воркулембыли любовниками, она знала это его пристрастие к раз и навсегда установленномуграфику. Вставать в одно и то же время независимо от дня недели, обедать водном и том же месте, ежедневно ровно в восемь вечера звонить родителям. Веранад ним тогда подшучивала, а Валерий объяснял ей, что для него очень важночувство стабильности и незыблемости, которое как раз и достигается одними итеми же действиями, повторяемыми изо дня в день в одно и то же время. Он нелюбил перемен.

И теперь это его качество сослужило Вере хорошую службу.

Блондинка уверенно шла в сторону ресторана, и Вера быстрымшагом направилась туда же. Необязательно идти следом, можно и обогнать, ведьпонятно, куда девушка в конце концов придет. Некоторое время Вера все же шласзади, придирчиво рассматривая девицу. Молодая, лет двадцать пять, а то именьше, но уж точно не больше. Славянского типа, однако не из России, Вераслышала, как она говорит, округляя губами звук «л», хотя русским языком владеетсвободно. Наверное, полька. Фигура хорошая, ладная, с округлостями во всехположенных местах. Проходя мимо и обгоняя девушку, Вера бросила взгляд на ееволосы: нет, не крашеные, она натуральная блондинка, в таких вопросах глаз уВеры наметанный.