– Если Ребров ни разу не попадал в полезрения правоохранительных органов, то откуда информация про Тибет ипрочее? – удивилась я.

Сергей хмыкнул.

– Скандал у него случился. Писательницаодна письмо в налоговую накатала, обвинила «Элефант» в контрафактных тиражах.Вот служба и произвела проверку, у меня в налоговой близкий друг работает. Цепьясна?

– И что обнаружили полицейские?

– Ничего! Чист Ребров, словно…

– Слеза котенка, – докончилая. – Спасибо, Серега.

– Кушай на здоровье, – засмеялсяМаксимов. – А когда получишь от «Элефанта» супербабки, не забудь бедномументу пузырь поставить.

– Непременно, – пообещала я, –как только, так сразу.

Максимов хихикнул, потом из трубки полетелигудки. Я осталась сидеть, сжимая в руках мобильный.

Значит, фирма Реброва загибалась в муках, апотом хозяин смотался в Тибет, вернулся оттуда иным человеком (и внешне ивнутренне), занялся делом, преуспел, разбогател… А Кирсавин КонстантинАлександрович погиб в поезде. Внимание, его папу тоже звали АлександромГригорьевичем. Едем дальше. Ребров обливается модными духами, а я убила «АннуМихайловну Викторову». В Киеве бузина, а в огороде дядька? Не совсем так!

Ну-ка, вспомним неприятный момент кончины«старухи»… На секунду гаснет свет, затем раздается выстрел, в мою рукувсовывают пистолет, электричество вспыхивает, и я застываю в ужасе. А в холлестоит резкий запах модного мужского одеколона с отдушиной перца. Ох, не зря япару раз за это расследование вспоминала о нем, да никак не могла понять, чеминтересна мысль о духах. Но сейчас картинка сложилась. Настоящий Ребров умер.Думаю, скорее всего, он ехал в том же поезде и погиб, а Кирсавин взял егодокументы, затаился, выждал год и выполз на арену в качестве книгоиздателя.Внешние и внутренние изменения он объяснил поездкой в Тибет. Вероятно,алкоголик Ребров растерял всех друзей, потому Ребров новый не опасался бытьуличенным во лжи. Может, он сделал ринопластику? Не знаю! Но факт остаетсяфактом: Константин, став Ребровым, поднял «Элефант» с колен, превратился вуспешного бизнесмена… и тут столкнулся с Леной Напалковой, которая опозналабывшего рекламщика. Оцените размер катастрофы! Ребров неведомыми путями узнаето съемках Напалковой в некоем кинопроекте и подставляет меня в качестве убийцы.Все складывается. Есть, правда, несколько вопросов. И главный из них: почемуименно я избрана на роль киллера? Но это станет ясно лишь после арестаиздателя. Ну что ж, мотив мне понятен, а улик нет.

Я подперла подбородок кулаком. Улики будут.Ребров хочет убить Виолу Тараканову, а я имела глупость рассказать издателювсе, и тот оценил степень опасности. Гарик обещает наивной писаке помощь ипредлагает спрятаться в инфекционной больнице. На первый взгляд все логично,нормальный человек побоится близко подойти к месту, где лежат люди сосмертельно опасными, заразными болячками. Имея деньги Реброва, нетрудноотыскать врача, который объявит: «У Виоловой корь, состояние тяжелое». Ну икого удивит потом сообщение о безвременной кончине детективщицы? Гарик надумалустранить меня по-тихому.

Я вскочила и ринулась к выходу из кафе. Надонемедленно вернуться в клинику, устроить там скандал, потребоватьзарезервированную палату люкс и лечь в кровать. Меня непременно придут убивать.Думаю, ночью. Войдет медсестра с уколом, и каюк Вилке. Но я-то не буду дрематьи поймаю бабу с ядом. Вот они, улики! Конец Реброву! Я не просто избавлюсь отмистера Икс, упорно издевающегося надо мной, и схвачу за руку убийцу ТаисииДенисовой, я еще обезглавлю «Элефант», злейшего врага издательства «Марко».Если после этого «марковцы» не станут носить меня на руках, то я ничего непонимаю в людях.

В приемном покое клиники сидела все та жететка в мятом белом халате.

– Безобразие! – заорала я, войдя вкабинет.

– Девушка, – устало сказалаврач, – успокойтесь.

– Обманщики!

– Да в чем дело?

– Меня привезли сюда рано утром с корью.

– С корью? – изумилась врач. –Что-то не похожи вы на такую больную. Фамилия?

– Тараканова, – рявкнула я, –Виола Ленинидовна!

Докторица быстро схватила очки, лежавшие настоле, водрузила их на нос и совсем другим тоном просюсюкала:

– Конечно, я помню вас. Зачем пришли,дорогая?

– Для меня был оплачен люкс!

– Верно. На втором этаже. Лучшая палата.Что-то не так?

– Все! Отвратительные условия! Белья нет,грязь, шум из окна, вторая кровать…

– Вторая кровать? – подскочилаврач. – Но в люксе одно место.

– Нет, два.

– Вы ошибаетесь!

– Пошли, убедитесь сами.

Врач ткнула пальцем в селектор.

– Нина, я отлучусь на пару минут.

– Конечно, Наталья Сергеевна, –прокрякали из ящика, – я послежу за кабинетом.

Выйдя из приемного покоя, Наталья Сергеевнауверенно засеменила по коридору.

– Налево, – приказала я.

– Лифт справа, – поправила доктор.

– Но меня оставили на первом этаже.

– Как? – изумилась спутница. –Где?

– А вот тут, – злорадно ответила я,распахивая картонную дверь, – любуйтесь.

– О боже! – закатила глазаврач. – Вы тут и были?

– Да!

– Почти весь день?

– Да!!

– Голодная?

– Да!!!

На некоторое время Наталья Сергеевна лишиласьдара речи. Потом, схватив меня за руку, поволокла к лифту, причитая на ходу:

– Виола Ленинидовна! Катастрофа! Нашсанитар! Его уволят! Выгонят с позором! Пьянь подзаборная! Но приличные люди наоклад санитара не соглашаются, вот мы и нанимаем отребье. Уже не первый разтакой казус случается. Нет! Это все! Теперь он пойдет куда глаза глядят!Простите нас! Но почему вы так долго там находились? Отчего не прибежали сразу?

Я растерялась. Действительно, как объяснитьискренне расстроенной тетке мое долготерпение?

Но, к счастью, именно в этот момент НатальяСергеевна дотащила меня до медсестры, сидевшей за длинным полукруглым столом, игаркнула:

– Алиса! Опять читаешь!