заметках, фельетонах и очерках в виде разрозненных бытовых деталей, присущих разным социальным слоям, и в виде оповещений о новых постройках, о различных технических, транспортных, фабричных и прочих начинаниях. Именно эти мелочи, а не банальные рассуждения об архитектуре и погоде, как мы уже говорили, характерны для его статей о Петербурге.

Кроме того, большинству очерков Булгарина свойственны сравнения города в разные эпохи, т. е. ретроспективный взгляд на Петербург и его быт. Писатель не только сопоставляет внешний вид разных улиц и участков города, но и столичные нравы конца прошлого века с настоящими, подчеркивая особенности высоковельможного барства екатерининского времени или «молодечество» военной эпохи царствования Александра. Говоря о маскарадах в доме Энгельгардта в 1830‐е годы, он неоднократно сравнивает их с маскарадами у Фельета в 1800‐е – маскарадами его юности, которые запомнились ему истинным весельем и непринужденностью.

Вообще исторические экскурсы характерны для очерков Булгарина. Очерк «Прогулка по тротуару Невского проспекта» построен как две серьезные экскурсии: ретроспективная (история возникновения Невского проспекта и построек на нем) и современная (описание магазинов и товаров, кондитерской Вольфа, трактира «Лондон» и пр.). В очерке «Дачи» он излагает историю происхождения дач в Европе, и в частности в Петербурге, делая проницательное наблюдение: «Вкус к дачам произвел новый город: летний Петербург», который имеет «особые нравы и обычаи»[1246]. А в «Мелочной лавке» он делает экскурс в историю лавок, утверждая, что они «настоящая петербургская оригинальность» и именно «первые мелочные лавки дали первую жизнь новому городу»[1247]. В «Русской ресторации» прослеживается путь питейных заведений от кабаков Древней Руси до современных петербургских трактиров, кафе и ресторанов, проводится сопоставление с подобными европейскими и московскими заведениями.

Здесь проявляется интерес Булгарина к исторической науке. Историей он занимался серьезно и долго, с начала 1820‐х годов, когда единолично редактировал популярный исторический журнал «Северный архив», и вплоть до 1837 года, когда опубликовал итоговый труд в шести томах «Россия в историческом, статистическом и литературном отношениях»[1248].

Неслучайно уже первый очерк, «Письма о Петербурге» (1823)[1249], посвящен истории столицы. Этим историческим подходом, пожалуй, его петербургские очерки также отличны от предшествующих жанровых картин и от последующих физиологических очерков, где город дан только в синхроническом срезе. В этом Булгарин также следует следует за французскими очерками начала XIX века, где «описания знаменитых в истории французской столицы кварталов, улиц, площадей и парков» сопровождались «обязательными официально-патриотическими экскурсами в область далекого прошлого»[1250].

Как мы уже говорили, фиксируя нравы и обычаи петербуржцев, писатель подробно описывает мельчайшие детали быта, те, на которые его предшественники не обращали никакого внимания. Возникает вопрос: с чем связан интерес Булгарина к обыденным мелочам быта? Определенную роль здесь, несомненно, играет общая поэтика жанра «очерков нравов», для которого запечатление современно-конкретного бытового пласта является главной задачей. Однако на фоне и русских, и ранних французских образцов этнографизм Булгарина, его подчеркнутый интерес к жизни города представляется уникальным. Возможно, острота взгляда Булгарина в какой-то мере была связана с его польским происхождением и умением взглянуть со стороны на русскую бытовую культуру. Именно иностранцы в своих мемуарах так фиксировали быт, обращая внимание на малейшее различие уклада жизни европейцев и жителей России. Во всяком случае, приведенные в очерках сведения о Невском проспекте (убранство улицы, «домы», их окраска и владельцы, вывески и т. д.) и о его различных заведениях, описание интерьеров, перечисление бывших и настоящих владельцев – все это во многом предвосхитило выход первого отечественного путеводителя по столице (ранее пользовались переводными изданиями; см. об этом ниже).

О нетривиальном интересе Булгарина к новостям городского быта свидетельствуют нереализованные и реализованные его периодические начинания. Еще в апреле 1824 года, параллельно с выпуском популярного приложения к «Северному архиву» – «Литературных листков», он задумывает издание второго приложения – газеты «Городской вестник», для помещения там разных полезных сведений для петербуржцев и приезжих. Необходимость подобного издания он объясняет следующим образом: «Видя недостаток городских известий в столице обширной империи, тогда как губернские города имеют свои особенные ежедневные листки, я вознамерился издавать, наподобие прилагаемых при сем листков, издаваемых в городах Риге и Ревеле, еженедельные известия под названием „Городской Вестник“»[1251]. Указывая на «общую пользу» такого издания, он «покорнейше просит» генерал-губернатора Петербурга графа Милорадовича «предписать полиции, городской думе и биржевому правлению сообщать ему нужные сведения» для помещения в оной газете[1252]. Сохранившийся план этого издания впечатляет.

«Городской вестник» должен был

заключать в себе городские известия столичного города С.‐Петербурга, как то:

I. Известия по части хозяйственной: а) О привозе жизненных припасов. б) Такса оных. в) О баржах, приходящих из внутренности России. г) О приходящих и отходящих иностранных кораблях. д) Прейс-курант.

II. Известия любопытные: а) Об аукционах и лотереях казенных и частных. б) О съездах. 1) В торжественные празднества при церквах. 2) При высочайшем дворе. 3) О парадах. 4) О собраниях в ученых и учебных заведениях. 5) О народных увеселениях и гуляньях. 6) О концертах и театрах. 7) О приезжающих в столицу и выезжающих из оной. 8) О продаже домов и отдаче внаем квартир. 9) О замерзании и вскрытии Невы, о разведении и наведении мостов. 10) О пожарах и причине оных. 11) О найденных и потерянных вещах с описанием оных.

III. Известия, заключающие в себе нравственные примеры, подвиги человеколюбия, пожертвования, благотворительности и другие христианские добродетели граждан столицы.

IV. Известия статистические: а) Описание храмов Божиих, императорских дворцов, казенных и частных зданий. б) Описание богоугодных, учебных и ученых заведений. в) Народонаселение столицы. г) О родившихся, умерших и браком сочетавшихся»[1253].

Однако задуманный «Городской вестник» – столь ценный источник сведений о городской жизни начала XIX века – из‐за протеста и интриг Сергея Уварова так и не был разрешен к изданию. И тогда Булгарин исподволь начинает публиковать материалы о заметных городских событиях в других своих изданиях. Этому были посвящены следующие разделы, появившиеся в 1824 году в «Литературных листках»: «Городские известия», «Увеселения столицы», «Придворный маскарад», «Театр» (в основном оповещения о приезде иностранных трупп), «Моды» и др. В этих разделах фиксируются: появление доски с именами жильцов на доме Штрауса; открытие кофейного дома Дюбоа на Невском проспекте; строительство висячего моста через Фонтанку; ремонт домика Петра Первого на Петербургской стороне; пожары; погода; наводнение 7 ноября; строительство жилища для бедных; новые бани в доме Таля; парад на Царицыном лугу; выставка в Академии художеств; известия о новых книгах; выступление иллюзиониста Боско; концерты; масленичное и пасхальное празднества; гулянье 1 мая в Екатерингофе; празднование Семика; гулянье в Духов день в Летнем саду; фейерверки у графа Шереметева и т. п.

Здесь же, с самого начала, Булгарин помещает исторические очерки (экскурсии), посвященные Петербургу. Именно здесь были опубликованы уже упомянутые нами «Прогулки по тротуару Невского проспекта», «Письма о Петербурге: Прогулка за город» и «Прогулка в Екатерингоф».

Но настоящим кладезем самых разнородных сведений о Петербурге с середины 1820‐х до 1850‐х годов становится его «Северная пчела». Булгарин регулярно публикует в газете материалы о повседневной и праздничной жизни города в подвальных отделах: «Журнальная всякая всячина», «Заметки, выписки и корреспонденции Ф. Б.» и особенно в разделе «Смесь», который только в 1830–1840‐х годах появился в петербургских журналах[1254]. Газета, которая к 1830‐м годам имела 4 тысячи подписчиков, предлагала столичному и провинциальному читателю калейдоскоп событий (праздники, зрелища, увеселения и пр.), сообщала о городских происшествиях и новостях (открытие новых магазинов, гостиниц, ресторанов, кафе; транспорт; благоустройство улиц, домов, квартир; появление новых товаров; перемены в одежде и моде), давала различные рекомендации для горожан и приезжих.

«Северная пчела», по словам Гоголя, «была какая-то корзина, в которую сбрасывал всякой все, что ему хотелось. <…> …Писали известия о новых табачных фабриках, открывавшихся в столице, о помаде и проч.; сии известия иногда довольно остроумны… Впрочем от „Северной пчелы“ больше требовать было нечего: она была всегда исправная ежедневная афиша»[1255]. Так же иронически