Ближе к полуночи я действительно оказался на окраине Киева, но даже к посту приближаться не стал и свернул в поле, где отдыхали такие же не успевшие попасть в город прохожие и беженцы. Устроился я в который раз отдельно, мне чужие люди под боком не нужны. На всякий случай, держа наготове «ТТ», у меня и второй был, и ещё наган в сидоре, я устроился на траве в поле, нарезал её ножом и, завернувшись в пиджак, спокойно уснул.

Под утро, перед самый рассветом, когда темнота окончательно ещё не рассеялась, меня разбудил звон консервной банки. Я и так спал чутко, а тут этот звук, так что я мгновенно оказался на ногах, держа наготове пистолет. Бросившись к своим вещам, определил, что сидор тут, но я его использовал как подушку, а вот велика и мешков с трофеями не было, поэтому, подхватив сидор и пиджак, я сразу рванул за ворами, по звону банки определяя, где они.

Дело в том, что это как раз и была сигнализация на велосипеде. После того, как я съел рыбные консервы, то не стал её выкидывать, а повесил на велосипед, чтобы, если что, банка подняла шум. Как было видно, такая предусмотрительность помогла.

Воры, конечно, тоже не могли не слышать шум от банки, что билась о спицы, поэтому избавились от неё, но поздно, я уже был рядом и довольно зло отработал по двум мужикам. Того, что держал велик, я на скорости в прыжке угостил ногами в живот, если нутро не порвал, то нанёс серьёзные травмы, а второго, который успел достать нож, приёмом развернул лезвие в его же сторону и заставил самого себя насадиться на него, прямо в грудь.

Оставив обоих лежать на месте, я их быстро обыскал, у того, что вёл мой велосипед, обнаружился наган и небольшая горсть патронов, также нашёл документы, деньги и ювелирные украшения. Кстати, на них двоих что-то денег много. Толстая пачка оказалась, да и ювелирка больше женская, похоже, грабили они беженцев. Как рассветет, посмотрю. Если с силой отбирали, на драгоценностях кровь должна остаться. Нам такие субчики уже попадались, их даже не отвозили с задержанными, приказ пришёл расстреливать на месте.

Подняв велосипед, я проверил мешки, оба были тут, и повёл его обратно к своему месту ночёвки, где снова расположился, только спать больше не собирался, хоть и прикорнул всего часа четыре, пока меня не разбудили. Одним из ценных трофеев были наручные часы, хорошие такие – командирские. Мне с ними постоянно не везёт, то сломаются, то потеряю, то под бомбами гибнут вместе с машиной… И чего я их тогда в машине оставил? Надеюсь, хоть эти прослужат некоторое время.

Кстати, оба мужика были налегке. Ни вещей, ничего такого, видимо, их лёжка где-то недалеко, наверняка они собрались после кражи забрать своё и свалить, да вот не получилось. Искать их лёжку в темноте не хотелось, так что я занялся тем, что стал готовить завтрак. У насильников было немного своей еды, для троих немного, а мне хватило. Там было полкаравая свежего хлеба, шмат сала, килограмм, не больше, пара солёных огурцов, сваренные вкрутую яйца – шесть штук, початая бутылка с молоком, ну и один-единственный пирожок. Почти всё это я успел съесть, пока ехал к городу, во время кратких остановок и купания с постирушками. Так что остались кусок хлеба и сало, вот я и настрогал бутерброд и, пока темнота начала вокруг рассеиваться, спокойно позавтракал и попил воды из фляги, не забыв прополоскать рот.

Когда почти рассвело и некоторые беженцы стали просыпаться, в основном те, что были в возрасте, раздался первый удивлённый вскрик. На обочине дороги обнаружились ночные воры. Быстрый осмотр показал, что оба мертвы, второй, похоже, тоже удара в живот не пережил, силу удара я не сдерживал. Судя по их лицам, они перед смертью испытывали изрядные муки, оба не сразу отошли в мир иной… Хм, поделом, буду я ещё переживать о всяких ворах.

Пока люди суетились у трупов, я достал документы убитых и, ножом срезав дерн, спрятал их. Правда, зря я это сделал, никто искать убийцу не стал, оттащили тела подальше от дороги, чтобы не мешали движению, сложили и так вот и оставили. Похоже, на чужие смерти беженцы насмотрелись, так что практически никак не отреагировали на смерть воров.

Пользуясь тем, что время ещё было, всё то, что мне пригодится и я собирался оставить себе, убрал в сидор, остальное, что на продажу, – в мешки. Стараясь делать это незаметно, я достал узелок с кольцами, серьгами и другой золотой и серебряной мелочью и внимательно осмотрел. Так и есть, краденое или отобранное. Судя по кусочку кожи на серёжке, их не снимали, рвали, да и крови хватало. Пришлось остатки воды использовать, чтобы хоть как-то очистить их. Неприятно, ну да ладно, в этом смысле я не брезгливый.

Снова оседлав велосипед, как и другие беженцы, я вышел на дорогу и покатил к окраине Киева, до него с полкилометра осталось, не более. На посту меня проверили и спокойно пропустили, даже пояснили, куда мне нужно ехать, от бойцов же я узнал, где тут рынок. Именно на рынок я сначала и поехал, так как мне нужно было избавиться от вещей и транспортного средства, а если повезёт, то поменять ненужные мне деньги на более весомое, золото и камни. Туго набитый сидор с наброшенным на него новеньким пиджаком так и висел у меня за спиной, пока я, добравшись до уже работающего рынка, ходил с велосипедом по рядам. Сперва ушёл он, купили за приличную цену, потом уже и барахло из мешков продал. Единственное, что я оставил из инструмента, это «галку» и маленький плотницкий топорик, всё это может пригодиться в быту, остальное мне было не нужно.

Как только деньги оказались на руках, я в небольшом тупичке тщательно пересчитал получившуюся сумму, включив туда ту, что взял с воров, и направился на поиски торговца драгоценными металлами. Нашёл не сразу, но всё же нашёл. Сторговавшись, я потратил у него почти все средства, оставив себе одну мелочёвку, но всё равно считал себя в прибыли. Чисто золото не брал, четыре драгоценных ювелирных украшения с камня купил, и места мало занимают, и спрятать можно легко, удобно.

Уже к девяти утра я был на месте и, пройдя в здание республиканского управления НКВД, прошёл к дежурному. Тот быстро проверил списки и подтвердил, что я успел, группа отбывала в обед, и время ещё было. Прибывший сержант, помощник дежурного, отвёл меня в казармы, где находились другие будущие курсанты спецшколы. Их было восемь, я, получается, девятый. Мы быстро познакомились, и, несмотря на то, что по возрасту я тут был самым младшим, встретили меня хорошо. Прибывший сопровождающий провёл перекличку, мои документы он уже забрал, я только удостоверение шофёра и комсомольский билет не отдал. Они ему были не нужны, лишь паспорт забрал и предписание.

Нас отвели пообедать в служебную столовую, после чего, забрав вещи, повели пёхом на железнодорожную станцию. Эшелон с эвакуируемым оборудованием заводов стоял под парами, но проблемой являлось то, что мест там уже не было.

– Крыша, – подсказал я сопровождающему, который ругался со старшим эшелона, тряся перед его лицом бумагами.

По ним следовало, что нам разрешалось вместе с ними добраться до Москвы. Те дальше двигались, а нам в столицу надо.

– Что? – повернулся ко мне сержант госбезопасности, наш сопровождающий.

– Крыша вагона. Не совсем комфортно, но с той жарой, что стоит сейчас, даже предпочтительно, хоть ветерок будет обдувать.