знатно… От всей души. Выбил из неё всю дурь.

Думал, хватит надолго.

Ан, нет.

Я опять хочу её. Успокоить. Отвлечь.

Забавные у нас, конечно, методы.

Но действенные.

Но нужно остановиться.

Поэтому сажусь обратно в машину и позволяю ей уйти к сестре. Скоро начнутся слезы, и она опять начнёт плакать. Уж вырывать её из палаты, а потом вгонять в неё свой член явно некрасиво.

Но, надеюсь, она справится. Дам отдохнуть. Собраться с мыслями.

И я не трогаю её ещё несколько дней.

Ровно пять.

Отсчитывал их, как безумный.

Даже не писал.

А когда решил сделать это… Оказался в чёрном списке.

Пропустил. Отпустил. Дал ещё день.

И ещё.

Проходит неделя. Адская. Мучительная. И нервная. Порывался поехать к ней несколько раз. Но всё давал время поразмыслить. Свыкнуться. Плюс она поддерживала сестру… А у той нелёгкий период.

Ребёнка она всё же потеряла. Но в будущем сможет снова родить. Хоть в этом природа решила над ней смиловаться.

А вот надо мной жутко глумится.

Глупо сравнивать наши ситуации, но сейчас мне так тяжело на душе, что я допиваю бутылку виски. До дна.

Почему она не звонит? Не достаёт из ЧС?

Раздражает.

Почему я просто не могу поехать к ней и напороть задницу? Неделю назад сделал это. Отшлёпал так, что она позабыла о своей сестре. Хороший способ этот секс. И я бы отвлёкся от Виолетты именно им, но… мне никого не хочется. Не в презервативах, ни в чём. Даже от минета отказался. Ну, не стоит у меня. Только на Виолу.

А она не торопится оттаивать.

Поэтому я звоню ей первый. Вдруг всё же вытащила из чёрного списка? Но нет.

Поэтому дозваниваюсь до её тётки.

— Кто это? — недовольный голос явно не рад моему звонку.

— Здравствуйте, — начинаю сухо и лаконично. — Я Александр Рихтер, и я…

По слуху ударяют протяжные звуки.

Она сбросила!

Как только услышала моё имя, сбросила!

Перезваниваю ещё раз.

Абонент недоступен. Линия занята.

Я и к ней, что ли, в чёрный список попал?

Это злит не на шутку. Сжимаю кулаки, зубы и стараюсь не гневаться сильнее. Вызываю своего помощника в кабинет и пользуюсь грязными методами.

— Что там с Логиновой? — спрашиваю только зашедшую девушку. Поручил следить за ней, но не сообщать мне. Чтобы я не знал о её жизни. Что там весёлого и интересного, что она тухнет целые сутки напролёт с сестрой в больнице?

— Вы… — неуверенно начинает. Нервно поправляет очки. Ручонки трясутся. Так. Что не так? — Правда хотите это слышать?

А мне это уже не нравится.

— Вы ведь отдали приказ, даже если вы спросите, где госпожа Логинова, не отвечать вам…

Да сукина ты дочь!

Да, сказал.

Чтобы сдержаться, дать ей ещё гребаное время.

Чтобы поняла, что влюблена в меня. И жить не может.

Да, я буду нарциссом, но ведь это так и есть. Она без ума от меня! И просто злится за тот случай.

— Говори, — цежу сквозь зубы. — Этот пункт аннулируется. Говори, где она.

И снова Леона мнётся на месте и не знает, куда деть свой взгляд и руки.

— Вы проинструктировали меня и на этот случай, если вы вдруг скажете, что аннулируете… И я…

Я подскакиваю с кресла и одним махом гневно скидываю со всего стола бумаги.

— Отчёт. Быстро.

— Она… — переминается неуверенно и тут же пятится назад. — Улетела… Три дня назад.

— Куда? — вырывается неосознанно. Куда улетела? На чём? На крыльях любви? К кому? У меня здесь никого нет.

— Так… в Москву, — выдаёт, вводя меня в ступор. И на всякий случай, прикрывается папкой, пытаясь защититься. И это она делает не зря…

* * *

Я мёрзну в тонкой рубашке и ругаюсь матом.

Надо было согласиться на предложение стюардессы выпить водки. Согреться. Потому что стою уже пару минут на холоде и не знаю, с чего начать.

Я не думал, когда летел сюда.

Как узнал, что она сбежала, полетел на личном самолёте до Москвы. И вот я здесь. Суровой весной. Тут дождь. И лужи по колено.

У нас в Германии уже намного теплее. И я, как отбитый, стою у дороги. Я с трудом заказал такси. И водитель привёз меня… Непонятно куда. Высадил, сказал что-то на русском. Подумал, может, приехали. Вышел, а он по газам.

Вот стою и думаю, что делать. Идиотизм. Немецкий бизнесмен стоит на перекрёстке, мёрзнет в одной рубашке под пасмурным небом. Только дождя мне не хватает. Нужно срочно искать другое такси.

Ко мне в очередной раз подходит цыганка и что-то говорит. Руку свою протягивает и к моей тянется.

Да понимал бы я тебя ещё, черт!

Сую ей в руки сто евро и сильнее сжимаюсь от холода. Надо сваливать отсюда. Точка здесь какая-то. Уже вторая или третья подходит. Завёз же меня таксист в дебри.

Отхожу от злополучного места подальше. Ещё дальше. И ещё. Ищу адекватного таксиста, который хотя бы говорит на английском и не такой тупой, чтобы понять, куда мне надо. Первый с трудом, но понял. В итоге… не судьба. Мы не доехали.

И почему я не согласился на предложение Леони найти мне машину?! Потому что это требовало времени. А у меня его мало.

Останавливаюсь где-то на перекрестке и наблюдаю за шквалом машин.

Куда я вообще дошел?

Осматриваюсь по сторонам и понимаю…

Здесь нет ни одного такси.

Блять.

Обратно идти? Вдруг что-то где-то поймаю. Придется…

Оборачиваюсь и смотрю в сторону, откуда пришел.

Блять.

А откуда я пришел?

Черт!

Клятая столица России! Мало того, что я без понятия, что делать дальше, кроме как звонить Леони, чтобы она сама разбиралась с этим делом, либо…

Точно!

Как я раньше не подумал?

Достаю смартфон и под вздохи возле меня и какие-то русские непонятные слова ищу необходимый мне контакт.

Звоню другу. Жду несколько гудков.

— Ооо, кому я потребовался, — басит по ту сторону телефона мужской насмешливый голос. Хоть он на английском говорит. И на немецком. Но второй ему даётся сложнее, поэтому перехожу на международный язык. Который, оказывается, не знает ни один таксист.

— Выручай, Дронов, — на него последняя надежда, чтобы найти мою пропажу. — Помощь твоя нужна. Я в России.

— А это уже интересно. Чего делаешь здесь? Чем помочь?

Я вздыхаю.

— Во-первых, девочку мне надо найти одну, — возле меня раздается томный вздох. Опускаю взгляд вниз, а около меня девчонка семилетняя стоит. А ей что от меня нужно?

Сую ей сто евро в руки и машу рукой, чтобы ушла. Та