— Шурик, — обратилась она по-приятельски к бывшему сослуживцу, — я невольно подслушала, что вы ищете человека на рекламу. Могу предложить свою кандидатуру. Хотя бы временно, пока Леночка не поправится.

Мужчины озадаченно посмотрели на пожилую соискательницу ответственной должности. Вряд ли она справится с таким деликатным делом, как реклама. Но Шурик тотчас вспомнил, что в последние месяцы пребывания в НИИ, когда сотрудники сидели без заказов, Нина Георгиевна с интересом изучала труды Фрейда. А реклама ведь тоже обращена к бессознательному в человеке.

— А вы справитесь, Нина Георгиевна? — улыбнулся Шурик. Его доброжелательная полуулыбка воодушевила пенсионерку.

Трижды сказав «да», Нина Георгиевна выпрямилась, как солдат перед генералом. Она понимала, что сейчас даже осанка имела значение. Все должно было подчеркнуть ее энергию и молодой задор.

Однако Михаил недовольно нахмурился и отвернулся к окну, чтобы скрыть ухмылку. Он просто не принимал всерьез этих бабуль. Они пытались работать в новых условиях, хотя, по его мнению, были абсолютно непригодны для этого. В то же время он знал, что решающее слово пока что не за ним. К тому же новая сотрудница могла снять с него часть грядущих обязанностей.

Не услышав возражения напарника, Шурик уверенно изрек:

— Хорошо. Поработаете до возвращения Игоря, а там видно будет. Считайте, что проходите испытательный срок. Оплата соответственно ученическая, — добавил он смущенно.

Нина Георгиевна расслабилась и вновь ссутулила спину. Стоять долго навытяжку ей было нелегко.

— Миша, посвяти Нину Георгиевну в круг проблем.

Миша скороговоркой перечислил первостепенные дела, предстоящие Нине Георгиевне, и, обращаясь в пространство, бесстрастно добавил:

— Вообще-то представители нашей фирмы должны быть на уровне. Клиенты по виду персонала оценивают фирму. Ну, там, приличный костюм, внешний вид.

Нине Георгиевне показалось, что стажер неодобрительно посмотрел на серые, седые корни ее волос.

При этой мысли смуглые старческие щеки Нины Георгиевны еще больше потемнели и стали похожи на закопченный кирпич. Ветеран инженерной службы понимала, что удержаться в активной жизни рядом с молодыми теперь непросто. Она стала лихорадочно обдумывать, у кого взять взаймы денег для парикмахерской.

* * *

На другой день Нина Георгиевна пришла на работу, как на сбор старых выпускников школы. Ее как подменили: шапка отливающих золотом каштановых волос, взметнувшиеся ко лбу стрелки выщипанных бровей, ярко-малиновые губы и розоватый перламутр на ногтях. Только вот приподнять скорбно опущенные уголки рта было не в ее силах. Нина Георгиевна позвонила по указанным вчера Мишей телефонам и доложила ему о результатах переговоров. Затем достала блокнот и ручку и, как прилежная школьница, приготовилась записывать его новые поручения.

— А что вы можете предложить? — в свою очередь поинтересовался Михаил.

Брови Нины Георгиевны поползли еще выше: о каких предложениях речь? Михаил понял, что руководство рекламной кампанией наивно-простоватый Шурик все же возложил на него. «Ладно, — обреченно вздохнул Михаил, — дополнительный опыт в новой области пойдет мне на пользу!»

На сочинском курорте в том году было малолюдно. Где-то рядом шли чеченская и абхазская войны, отпугивающие обывателей с небольшими доходами.

Люди состоятельные в эти годы предпочитали отдыхать за границей: и комфорт выше, и экзотика.

Елена, стесняясь своего инвалидного облика, наотрез отказалась ехать за границу. Тем более, что она приехала на курорт не отдыхать, а лечиться. К тому же квалификация сочинских медиков оставалась на высоком уровне. Нехватка медицинской аппаратуры и оснащения компенсировалась опытом, знаниями, добросовестностью. Неврологический санаторий, в котором оказались Елена и Игорь, по-прежнему оставался лучшим российским учреждением этого профиля. Здесь была хорошая грязелечебница, разнообразные ванны, души, массаж. Но особенно эффективным средством для многих больных было лечение иголками. Китайский метод в санатории был доведен до совершенства. Недаром на базе санатория действовал Всероссийский центр рефлексотерапии. Игорь с Еленой возлагали на этот центр большие надежды.

Ведь у Елены было не врожденное заболевание, а свежий случай. Вероятность излечения от последствий энцефалита была довольно высока.

Елена впервые была на известном черноморском курорте. Прежде она не любила курорты да и не нуждалась в лечении. В первые годы брака с Ефимом они ходили на байдарках по рекам, участвовали в велосипедном походе и даже на лошадях по Средней Азии. Лежание на пляже никогда не привлекало Елену. Но теперь все было по-иному: она стала другой. Влажный, теплый климат субтропиков пробуждал в душе незнакомое томление. Здесь, в сочинских парках, все было не таким, как на привычном севере. Полутона, бледное небо, прохладный воздух — все это осталось где-то далеко. Окружающий мир был полон ярких и сочных красок.

Папоротники в северных лесах выглядели травой, а в сочинском парке — деревьями. Узкие пирамидальные тополя трудно было признать родственниками среднерусских ветвистых деревьев. Острые кроны, устремленные в небо, как стрелы, были неприветливы к изнывающим от жары приезжим. Елена не испытывала особого удовольствия, созерцая чуждый ей растительный мир. А Игорь и вовсе не замечал окружающей красоты — мысли его еще не оторвались от петербургских дел.

Оба обретали радость и покой только на море.

Теплые прозрачно-изумрудные волны ласкали всех, кто погружался в них. Седая бурлящая пена морского прибоя омывала даже бездушную твердую гальку. Разноцветные голыши, вынесенные на берег, весело искрились в солнечных лучах. И вновь, подхваченные волной, устремлялись в глубину.

Обычно Елена сидела под тентом в полотняном шезлонге и смотрела на море, стараясь выискать среди купающихся Игоря. Он плавал долго и самозабвенно. Вот, кажется, его темная голова вынырнула где-то за буйками. Нет, это не он! А то какая-нибудь пара привлечет внимание Елены: девушка в розовой резиновой шапочке и мужчина, при каждом взмахе рук выпрыгивающий из воды. Игорь? Пловцы приблизились к берегу, и Елена облегченно вздохнула: ошибка! Проходило не менее часа, пока, наконец, подуставший Игорь не выходил из воды. Стекающие струйки на бронзовом загорелом теле почти мгновенно высыхали под жгучим солнцем, оставляя на коже легкие разводы выпаренной соли. Игорь тут же выпивал бутылку кока-колы, предлагаемую услужливыми разносчиками.

Теперь начиналась подготовка к купанию Елены. Вид ее не притягивал любопытных взоров на этом лечебном, санаторном пляже. Вокруг были такие же больные люди. Прикованные к шезлонгам и топчанам, они подставляли солнцу свои изуродованные болезнью тела. Тут — худосочные, детские ножки при сильном мужском торсе. Там — искривленная горбом спина, вывернутая голова, вздымающиеся колом плечи. Люди, находясь среди себе подобных, забывали о своем уродстве. Костыли, палки, инвалидные коляски на этом пляже были столь же привычными атрибутами, как мячи и ракетки на общих пляжах.