— А какие песни?

— Да не помню уже.

— Вот это да. Твое величие зашкаливает. А потом она сбежала?

— Ну да, уехала.

«Московское время… Передаем последние новости».

— …Не согласен жить без Байкала. Пора выходить на связь. Усадьба, Усадьба, я Гора…

…

— Что же это был за «Седьмой Кит»?.. Как удалось поймать? Охотское море — ого где.

— Попробуй с вышки.

— Так антенна уходит на вышку же. Если только орлана попросить об одолжении. Каждое утро встречает. Сидит на пне. Выходишь, смотрит и неохотно взлетает. Что ему здесь?

— Просто приятель. Как бурундук Тимоша. Надо и ему дать имя.

— Владимир Семеныч.

— Почему?

— Высоко летает.

— А мне его песни не нравятся.

— Орлана-белохвоста?

— Высоцкого.

— А, ну да, тогда назовем его Клячкиным. Орлан Клячкин. Хорошо звучит. По-гоголевски. Еще кто там у тебя в фаворитах? Дольский, Суханов? Окуджава?

— В Окуджаве есть что-то птичье.

— Ладно, пусть будет Орлан Окуджава… Пойдем в зимовье?.. Хм, все-таки не привыкну к простыням, пододеяльникам в зимовье… Да еще будильник тикает. Жарки в банке. Книжки. Транзистор. Как будто какие-то декорации. Кино или спектакль. Жаль, нет фотоаппарата. Ведь потом сам себе не поверишь, что так все и было… Жаль, ручей пересох. Теперь надо спускаться к морю. Покурим?.. И еще надо сбегать в поселок, Люба сказала, письмо от Валерки и тебе от кого-то. От кого?

— Я не я… ха-ха… я не я… Я не ясновидящая… Что-то язык заплетается от этих папирос. Тьфу, гадость какая. Все, я больше курить не буду.

— Совсем?

— Ну, если только хорошие сигареты… Открой дверь, дышать нечем.

— Комары налетят. В поселок пойдем вдвоем или я один быстро сбегаю? Заодно и бурдюк воды притащу. И что там взять? Свежего хлеба? Сигарет? Завтра пойду.

— …Что там царапается? Слышишь?

— Где?

— Да на улице. Тише.

«Кай-кай-кай-кай!»

— Это, по-моему, хищник кричит… Скопа, что ли.

— Да нет же. Царапается кто-то. Тсс!

«Вух-вух-ву-вух!»

«Чжжаа-чжаа!»

— Ну?..

— Пойду гляну… Хоп! Хэй-хоп!.. Тимофей решил принять чашечку кофе… То есть сначала ванну, а потом уже кофе… Но его у нас нет.

— Ой, мамочки! Бедняжка! Он же утонет! Тимоша? Как ты сюда в бак влез?

— Эй, паренек Тимоша, мы собираем дождевую воду, а не бурундуков.

— Ох, а если бы нас тут не было поблизости?

— Тогда бы ему пришлось набраться терпения. Или воды.

— О, обычный английский юмор в садистском духе.

— Увы, такова проза этой всей поэзии.

— Ну хватит уже упражняться в юморе в стиле радионяни. Вытащи его.

— Тимофей, не мельтеши. Стой. Давай сюда… Хоп! Хэй-хоп!

— Ой, какой он жалкий, тощенький… А хвостик?.. Крысенок… Тимоша… Может, протереть его?

— Укутать в банный халат? И чашечку кофе? На подносе. С серебряной ложечкой. Потом сигару.

— Ну и пошляк же ты.

— Да он и так высохнет. Оставим его в покое.

— Наверное, нахлебался воды, бедняжка.

…

«Здравствуйте, дорогие радиослушатели. Предлагаем вашему вниманию передачу третью из цикла „Легенды и мифы Древнего мира“.

Легенды и мифы Древнего Египта. Ладья вечности. Третий час. Из глубины веков дошли до нас литературные памятники… хххрррр… Сссс… из которых… тексты пирамид, начертанных на стенах… донесли до нас их первые знания и мироощущения… „Книга мертвых“ рассказывает, как усопший царь в барке Ночного Солнца свершает путь в глубинах подземного царства. Вслед за солнечной баркой, ладьей вечности мы последуем по запредельному царству…»

— Ликбез на горе Бедного Света?.. Ты уверен, что нам хватит воды на ужин?

— Уверен.

«…исчезают обычные представления о пространстве и времени…»

— У меня уже давно исчезли. И если бы не транзистор и радиостанция, то и совсем можно сказать, что затерялись наконец-то.

«… в конце пути ждет радостное возрождение сол…»

— Я так и не понял, чем тебя так достали родичи.

— Ну-у… Ничего интересного на самом деле… Но если ты хочешь услышать, пожалуйста… Отец, когда получил эту должность в Смольном, совсем переродился и стал ярым чиновником.

«… ладья вечности вступает в третий час.

Вздохнув, богиня печально побрела к Западным горам. А Тот, между тем, прилетел к ххххррр… шшшш… чччч… рррр….»

— Ему мои театральные опыты уже были не по душе. Он забыл, как специально ездил на тот спектакль с песнями Высоцкого. И они сами с мамой поволокли меня. Я бы лучше покаталась на карусели, поела эскимо. И вот, пожалуйста. Актриска. Дурной тон. Несолидно и все такое. Богема.

— А кем он стал?

— Да просто инструктором по строительству. Но ведь Смольный! Смешные потуги. Ему предложили купить «Волгу», но белую. Отказался, дожидался черной. Как можно инструктору Смольного ездить на жалкой белой «Волге». И мама, как дура, смотрела ему в рот.

— А она?

— Препод в техникуме. Химик.

«…ей было скучно одной среди неразговорчивых звезд. Редко случалось, что кто-нибудь из богов навещал ее. Луна усадила Тота на циновку, расставила перед ним изысканные кушанья, финики, медовые лепешки, орехи и кувшин пальмового вина…»

— Слушай, я завтра куплю бутылочку «Кубани», да?

— Ну купи. Хотя и так… хорошо.

«Тот отведал яства, похвалил их и рассказал хозяйке все новости, умолчав только о ссоре Ра и Нут. Когда Тот умолк, Луна предложила: „А давай теперь играть в шашки!“ Ей очень не хотелось, чтобы Тот уходил…»

— Давненько не брал я в руки шашек, должен сказать Тот.

— …и они меня замучили.

— Чем? Автомобильными предпочтениями?

— Они подыскали мне соответствующего мужа.

— Тоже инструктора?

— Нет. Сына партийного бонзы.

— А ты не захотела вступать в ряды КПСС?

— Просто я поняла в какой-то момент, что мы с ним играем в хорошую пару перспективных детишек. Сидели на даче с видом на залив и обсуждали наше будущее — родители обсуждали, а мы с будущим мужем, как дурачки, слушали и лыбились. И тут-то… меня словно этот Тот и клюнул. Хотя он птица мудрости? А все говорят, что я свихнулась. Может, и свихнулась. Но просто выманила суженого в дюны и вернула колечко золотое.