Чтобы избежать дальнейших разговоров с матерью о группе, Сандра быстро переоделась в белый прозрачный топ, схватила сумочку, направилась к входной двери и спустилась по ступенькам к своей машине.

Из-за жары Сандре пришлось опустить окно и впустить в машину хоть немного воздуха. Она уже опаздывала на встречу с Хью, который через час заканчивал смену в студии звукозаписи в Вествуде. Поскольку на вечер концертов не было запланировано, они решили репетировать в доме Хью в Лорел-Каньоне.

Когда Сандра переступила порог студии, раздался звон колокольчика. За прилавком стоял Хьюберт Марквелл третий. Его грязные джинсы и ковбойские сапоги выглядели так, будто он в них спал. Сандра всегда удивлялась, видя его в застегнутой рубашке. В большинстве случаев обувь он не носил.

Для субботы заведение было пустым, как будто все живое тут вымерло. Обычно здесь собиралась толпа, чтобы послушать новую музыку, которая выходила каждую неделю. Хью знали все – от подростков до рок-звезд, приехавших из соседнего Беверли-Хиллз, чтобы познакомиться с музыкальными новинками. Он подошел к проигрывателю и положил на него большую стопку пластинок. Первая из них послушно вывалилась из стопки, в результате чего по магазину эхом разнеслись знакомые такты Crosby, Stills, Nash & Young.

Когда Сандра и Хью впервые встретились, он расспрашивал о ее личной коллекции пластинок. Тогда она боялась признаться, что большую часть репертуара составляла классическая фортепианная музыка – Дебюсси, Сати, Шопен. Последнее, что она купила, был альбом Honey Бобби Голдсборо. Тогда Хью усадил ее перед своей коллекцией и спросил, что ей нравится. Парень остался доволен, что выбор Сандры пал на The Rolling Stones, Эрика Бердона и The Animals. Кроме того, она оказалась большой поклонницей Рэя Манзарека из The Doors.

Как только заиграла песня Crosby, Stills, Nash & Young «Ohio», откуда-то из проходов раздался тихий голос:

– Клевая музыка.

Голос принадлежал невысокой девушке с длинными каштановыми волосами и прелестным личиком. Лили Леотта скорее плыла, чем шла по проходам, закутавшись в расписной плед поверх футболки и расклешенных брюк. Лили крепко обняла Сандру. Она обнималась со всеми, кого встречала, чтобы почувствовать их ауру. Лили говорила, что она родом из Флориды, но из какой части, оставалось только гадать, как, впрочем, и обо всем, что касалось Лили. Единственное, что было ясно, так это то, что она близко знала Хью и раньше жила в Лорел-Каньоне с малоизвестным музыкантом. Их дома, кстати, находились всего в миле друг от друга. Хью в Каньоне жил в вигваме, который построил на заднем дворе сестры, в непосредственной близости от костровой ямы.

После того как обкуренный напарник Хью наконец-то явился, опоздав при этом на двадцать минут (они были несказанно рады, что он вообще пришел), Сандра последовала за Хью и Лили по бульвару Лорел-Каньон. Найти дом Хью было непросто. Это был имбирный пряничный домик, коричневый и низкий, сливающийся с деревьями перед Лукаут-Маунтин-роуд, где располагались дома таких музыкантов, как Джони Митчелл и Касс Эллиот. Подъездная дорожка никогда не была обозначена, поэтому первое, что Сандра всегда замечала в качестве ориентира, – торчащий вигвам. Лорел-Каньон с его домами на деревьях и бесконечными ночными вечеринками выглядел как круглогодичный летний лагерь для взрослых. Не говоря уже о том, что повсюду сновали дети, а на дорогах валялись велосипеды. Каньон был волшебным местом.

Хотя все считали его домом Хью, на самом деле он принадлежал Ким Марквелл Нэш, его старшей сестре. Ким и Хью были блудными детьми нефтяного миллионера из Бейкерсфилда. Старше брата на четыре года, Ким была писателем-фрилансером. Ее муж, Рик Нэш, работал фотографом в «Лос-Анджелес таймс». Ни одна из этих профессий не могла принести такого дохода, чтобы оплачивать счета за дом в Каньоне, поэтому Сандра предполагала, что отец, вероятно, помогал детям, хотя он и не общался с Хью. Их отношения закончились в тот момент, когда два года назад, после смерти их матери, отец женился на ее сиделке. Ким, однако, по-прежнему сохраняла с отцом близкие отношения, поэтому, по словам Хью, деньги не переставали литься в их карманы.

В гостиной с деревянными полами и панелями, а также диванами, покрытыми яркими афганскими тканями и оранжевыми ворсистыми коврами, среди прочих предметов лежали черно-белые фотографии Рика. На стенах в рамах висело несколько обложек воскресного журнала с его фотографиями.

– Рик сегодня работает? – При упоминании его имени по телу Сандры прошло электричество. Хью познакомил их несколько месяцев назад, и Сандра обнаружила, что пыталась попасть с Риком в одну комнату при любой возможности.

Ким в фиолетовых восьмиугольных очках чем-то напоминала Дженис Джоплин. Лежа поперек дивана, она курила косяк. Впервые Сандра заметила фотографию Дженис Джоплин, сидящую на том же диване с пепельницей и в этих же очках. А еще обратила внимание, что на журнальном столике стояло восемь пепельниц, и все они были заполнены старыми окурками.

Ким передала косяк Сандре, которая на мгновение задумалась. Им предстояла репетиция, но сосредоточиться в накуренном виде было бы непросто. Она дважды затянулась и села на диван, ожидая, когда голова закружится, а пол уйдет из-под ног, как во время аттракциона «Водоворот» в Тихоокеанском парке.

– Ага, – протянула Ким, отстраняясь от разговора. – Должен подойти с минуты на минуту.

У Ким были длинные рыжие волосы, веснушки и широкие бедра. Она была очень красивой. Стену над камином украшала огромная фотография нагой Ким. Очевидно, этот шедевр тоже снял Рик. Обычно он звонил из автомата на Доуни-стрит, чтобы узнать, нужно ли взять домой еды. Сандра не знала, звонил он сегодня или нет.

– Он взял еду?

– Конечно, братец. Пиццу. Сегодня он в «Форуме», фотографирует Creedence. Я уже неделю его не видела. И мне бы очень хотелось перейти от мыслей о сексе к делу, так что вам, скорее всего, придется свалить. – Ким взглянула на кошку, которая запрыгнула на подушку рядом и начала кататься на спине.

Сандра раньше не замечала кошку в их доме. Здесь, на извилистых дорогах Каньона, они были повсюду. Они нежились на солнышке и переходили от одного дома к другому. Подняв глаза, Сандра увидела Рика, который только что зашел в дверь с пакетами еды. В ту же секунду дыхание перехватило. Сандра никогда не уставала от его присутствия.

Рик Нэш был одним из самых известных фотографов в Лос-Анджелесе, если не в стране, и снимал для большинства тематических разделов. Он отправлялся на Сансет-Стрип в «Ящик Пандоры» во время беспорядков 1966 года, и в «Виски», когда на сцену вышел Джими Хендрикс. В прошлом году он фотографировал The Doors, Flying Burrito Brothers, Джими Хендрикса и Стивена Стиллза, а также освещал строительство автострады 405.

Рик загружал пленку в фотоаппарат Nikon.

– Эй, засранец, ты сегодня репетируешь? – этот комментарий был адресован Хью.

Тот кивнул, роясь в пакете в поисках еды.