тут сама порода, — торопливо тут же сказал внутренний голос, — этим битумом пропитана, надо посмотреть, где процентное соотношение повыше и вырубать, да скалывать, да на тележки. А прямо здесь завод поставить асфальтобетонный»

«А типа вот этот километр битума пусть так и стоит?», — не понял я.

«Пока, да: изучай, наблюдай, понимай», — ехидно ответил он, — «может потенциальный владелец озера объявится. Вроде принцессы драконов».

Это был настолько подлый и безобразный удар по-больному, что на некоторое время я выпал из реальности. Когда я оправился от него, гнусный голос уже исчез.

— Так вот, Риса, — сказал я как ни в чем не бывало, — будешь себя хорошо вести, обещаю сделать в Самуре невиданные дорожки: удобные, большие и ровные. Таких, которых нет ни в одном королевстве. Будешь гулять по ним и говорить: «эти дорожки я увидела первой, еще тогда, когда они лежали лужицей, высоко в самурских горах».

— Сначала ты говорил, что расскажешь всё, — обвиняюще высказалась она, — а теперь просто обещаешь построить дорожки. В тебе пропал дух авантюризма!

— Ладно, ладно, — сдался я, — обещаю грамотку выдать, за содействие в боевом походе по усмирению дикарей, от имени администрации

Но по лицу Саитаны не сказать, что она была счастлива. Грамотки, медальки — дети не понимают ценностей настоящих вещей! Это же мечта, оформленная в металле или бумаге. Настоящие схватки начинаются за их получение, а не за всякие геройства до.

— Лекция в гильдии от тебя, — непреклонно потребовала Саитана, — обязательно с интересной историей.

— Какие там истории, — пробормотал я, — выжил, убежал до повышения в должности. Догнал, убил — после. Одно и тоже, концепция только слегка поменялась.

— Вот может остальным эту концепцию привьешь, — попросила Риса, — хотя бы первую часть. Основы очень важны, да и я конфеции всякие люблю.

— Концепция, Риса, — поправил я её.

— Конфеции, — с нажимом повторила она.

Выглядела она потешно, как и Кая, когда думает, что мной командует. Ради таких милых и забавных моментов мужчины и живут. Все остальное — тлен. Интересно, Аиша тоже так будет делать или у нее другая политика доминирования? С другой стороны, она как самая умная будет инвертировать отношения, пытаясь выделиться. Откроет раздел манипулятивной семантики?

Я на некоторое время впал в размышления, отчего принявшая это на свой счет Риса заволновалась.

— Эй, да приходи без всяких условий, дядя Джерк, — она потрясла меня за рукав накидки, — пофигу на конфеции.

Я очнулся от размышлений. Просто ребёнок, просто хочет внимания. Это в двадцать первом веке подсознательные страхи несостоятельности самозваные гуру монетизируют в свои движения.

— А и приду, с конфециями для всех, — решил я, — как только дела утрясу. Тему для лекции сама подбери, чтобы всем интересно было.

— Урааа, — она подпрыгнула, отчего капюшончик немедленно свалился ей на личико и пришлось её ловить, чтобы она не свалилась.

— Давай уже обратно, — попросил я её. — Кая заждалась, ребята. Бандиты там без нас скучают. Кто им дух поднимет? Вешать под мои шутки почти не больно, работает как анестезия.

— Я бы их на месте и повесила, — взроптала она, — тащить еще за собой, время тратить.

— Так надо, кисуля, — решил я, — правосудие оно бесстрастно должно быть. Может среди них есть не пропащий человек? Проведем допросы, сверим показания, когда жертвы придут в себя. Пока это невозможно. Лучше оправдать десятерых виновных, чем повесить одного невиновного.

— Так эти десять столько дел натворят, — не поняла она, — когда их отпустишь.

— Никто их не отпустит, — заверил я, — принципы гуманности будут применяться мной избирательно, пока общество не вырастет из коротких штанишек нищеты и предубеждений.

Мы «пропарили» обратно в деревню, где нас встретила в черном гимнастическом комбезике Аисаки.

«Это она разминалась со стражей и авантюристами», — понял я. — до чего же секси выглядит рыженькая очаровашка.

— Нот джаст э кьюти, — вырвалось машинально у меня.

— Принцесса драконов вырвалась и улетела, — понимающе сказала Кая, — но перед этим успела шарахнуть тебя по голове хвостом. Ты по-каковски сейчас заговорил?

— По милашечьи, — не моргнув глазом ответил я, — твой родной язык, раскрыт Кая!

И, воспользовавшись служебным положением, тут же обнял свою красавицу.

— Девчули, к бронепоезду! — скомандовал я, — у нас век пара на носу, возможны, социальные потрясения!

Мы выстроились колонной, поставили впереди своих неудачливых бандитов, Кая накинула маскнакидку и скользнула вперед. Я оглядел деревню, ненадолго, но ставшую ареной жестокой бойни разума с варварами. Скоро вернусь и место освоим. Бригаду лесорубов перебросим с Белого леса. Магов Земли выпишем из столицы. Верлиту подкачаем, големов забьем наукой. Термы построим, заводик, дороги. Но не сразу, после гарантий, вроде грамоты королевской о моём наместничестве.

— Ничего на свете лучше нету, — тихонько начал я,

— Чем бродить друзьям по белу свету. — подхватила Кая. Ей уже я песенку спел на пляже.

— Тем, кто дружен, не страшны тревоги, — продолжили мы вместе звонко, — Нам любые дороги дороги. Нам любые дороги дороги.

Глава 39

— Кто мы?! — взревел я неистово на импровизированной трибуне у городского фонтана.

— Жители Самура! — вскричали инструктированные мной граждане, стражники и приближенные.

За ними клич подхватили и остальные. Я выждал минуту.

— Чего мы хотим?!

Какой-то забулдыга успел радостно выкрикнуть «пива!», но его быстро зашикали.

— Справедливости! — взревели ободренные жители, словив еще одну подсказку.

— Когда мы этого хотим?! — потряс я кулаками.

— Всегда!!! — бешено заорали мои подда… ладно, пока просто жители.

На привычном месте у фонтана, за сколоченной трибуной королевского наместника было тепло и радостно. Небо не такое и хмурое, несмотря на зиму. Птички-синички поют, солнышко светит, воздух мягко ласкает кожу, бандиты понуро ждут своей участи. Рисе на зрелище я смотреть не разрешил, да она и не рвалась. С утра отправилась с Каей на занятия в гильдию авантюристов.

Вчера по приходу я собрал производственное совещание с главой лесорубов. Перебросил с охраной пилить лес к бывшей деревне отступников. Шесть бригад с магом воздуха круглосуточно, хлыстовой заготовкой валили по три кубокилометра леса. Ночью трелевку делали и раскряжевывали.