вздорная старуха из сказки, пожелавшая стать владычицей морскою.

— Большой Пятерки не существует, — холодно ответила Слаживающая.

— Значит, будет, — сказал мальчик Святослав, в чьём теле был разум его деда.

— Земляне не готовы к этой роли, — сказала Слаживающая. — И дело не в вашем уровне развития. Вы — культура индивидуалистов, крайне эмоциональная и нелогичная. Обретя власть, вы станете вредны для Слаживания.

— Мы не говорим о всех землянах, — уточнила Елена. — Только мы двое. Вы видите в нас лишнюю эмоциональность или нелогичность?

— Что вы можете дать Слаживанию?

— Баланс, — ответил Святослав и я вздрогнул. — Ваше Слаживание буксует, вы теряете один перспективный вид за другим. Касамни, гил-гиллан, ани, улторианцы, маддо… Вы слишком развиты для того, чтобы в полной мере оценить потребности и движущие мотивы каждой культуры. Мы поможем реанимировать культуру гил-гиллан, она будет полезна в Слаживании. Мы уладим противоречия землян и хро. Мы знаем, как обратить деструкцию социума улториан.

— Интересно, — сказала Слаживающая. — И как вернуть в Слаживание культуру ани вы тоже знаете?

Елена кивнула.

— Для того, чтобы войти в Пятерку… — Слаживающая замолчала. — Вы должны обрести бессмертие и силу. Метод, который я использовала на Обращенных не годится.

— Давайте его модифицируем? — предложил Святослав. — Добавим реверсивность в вектор нашего внутреннего времени? А лучше — возможность им управлять.

Я нахмурился. Мне показалось, что когда-то я слышал подобную чушь — про «реверсивность внутреннего времени». Но копаться в цепочках памяти не было времени.

— Мы сможем существовать достаточно долго, пока будут позволять ресурсы человеческого мозга, — закончил Святослав.

— А в процессе разработаем возможность расширения своих возможностей, — сказала Елена. — При Обращении вы снабдили стариков пептидными архивами памяти. Наверняка есть и другие возможности нас усовершенствовать.

Слаживающая посмотрела на меня.

— Хотите вновь наступить на грабли, только побольше? — спросил я.

— Сейчас вас защищает технология Думающих и Стерегущих, — произнесла Слаживающая. — Полагаю, ваше предложение ими одобрено.

Елена кивнула.

— Если уж они не рискуют показаться сами, — Слаживающая лучезарно улыбнулась, — то каковы их требования?

— Право вето на виды, принимаемые в Слаживание, — сказал Святослав. — Это требование Стерегущих.

— Возвращение культуры ани в качестве полноценных участников Слаживания, — произнесла Елена. — Требование Контроля, разумеется.

— Ну и снятие запрета на исследования в области физики времени и квантовых вероятностей, — добавил Святослав. — Это Думающие.

Слаживающая взмахнула рукой. Мне показалось, что на миг тела Елены и Святослава заколебались, будто попав в струю горячего воздуха. Но ничего не произошло.

— Любопытно, — сказала Слаживающая. — Вижу, что Думающие уже работают в этом направлении. Грубовато, но…

Она замолчала.

Я подумал, что сейчас Слаживающую припёрли к стене. Видимо, её партнеров по Большой Четверке всерьез достала негласная роль лидера, которую держала Слаживающая.

Право вето на новых членов Слаживания — удар по любимой игрушке Слаживающей, по смыслу её существование. Возвращение ани — реабилитация главного врага. А учитывая потенциал этой культуры — ещё и с перспективой их будущего вхождения в «Пятерку», или во что она там превратится со временем. Ну и разрешение на исследование темпоральных фокусов — ликвидация самого главного преимущества Слаживающих, основы их силы.

По сути, устами Павловых сейчас озвучивались условия капитуляции.

Контроль посоветовал мне найти Баланс. Я-то думал, что речь идёт о примирении переругавшихся культур, или какой-то неведомой фигне, прячущейся в мирах Слаживания.

А меня аккуратно подталкивали к Павловым. Да, три силы из Четверки боялись Слаживающей и ссорились между собой. Но они ухитрились найти компромисс в лице Павловых. Получить того, кто будет озвучивать их требования и угрожать Слаживающей.

Но мне кажется, что я узнал Слаживающую чуть лучше, чем те, кто провёл с ней тысячи лет.

Ох, как же мне не нравилось то, что сейчас неизбежно произойдёт! У меня даже озноб по спине прошёл.

Или стало холоднее?

Нет, реально озноб.

И жуткое ощущение надвигающейся беды. Сейчас я должен был сделать выбор — и не ошибиться.

— Простите, — сказал я. — Всё это крайне интересно, но я бы хотел получить свою награду. Уважаемая Слаживающая, вам ведь не составит труда озвучить предложение вернуться на Землю всем Обращенным? А потом перенести меня и всех пожелавших. Куда-нибудь на Горный Алтай, в Новую Москву, пожалуйста. Лет через пять после того, как вы забрали людей для Слаживания. Заранее спасибо.

Слаживающая задумчиво кивнула.

— Да. Разумеется. Я озвучиваю твоё предложение прочим Обращённым. Но есть небольшая проблема, Никита. Сейчас мне требуются все мои силы, я смогу переместить тебя лишь после разрешения конфликта.

— Это значит, что ты отказываешься от предложения? — резко спросила Елена.

— Конечно же, — сказала Слаживающая.

Воздух в комнате стремительно холодел.

— Никита, — Святослав посмотрел на меня. — Нам, людям, стоит держаться вместе. Три силы из Четырех и твои способности…

Изо рта у него шёл пар. На чёрных сгоревших стенах заблестели капельки воды. Пудель, до сих пор невозмутимо ожидавший рядом с хозяевами, тявкнул и затрусил к дверям. Потыкался в створку мордой, поскребся. Створка приоткрылась, и пёс выскочил из комнаты, только поджатый хвост мелькнул.

— Вместе? Полагаешь? — спросил я, глядя на мальчика, в чьём теле жил разум старика.

Впрочем, я был куда более старым человеком в молодом теле.

— Мы же люди, — ответил Святослав.

— Все мы люди, даже ани, — сказал я. — Слаживающая, можно узнать, что ты делаешь?

— Убираю все лишние технологии в пределах планеты, — ответила Слаживающая. — Через тридцать секунд щиты Думающих и Стерегущих падут.

— Тогда и твои накроются, — быстро произнёс Святослав. — Мы этот вариант рассматривали. Для Контроля и Думающих — идеальный расклад.

— О! — Слаживающая рассмеялась. — Пожалуй, я рискну. У меня есть джокер.

Она провела руками по воздуху — в каждой руке появилась рапира.

— Держи, — сказала Слаживающая и бросила в меня рапиру.

Метко.

Я согнулся, вытащил клинок из живота и воскликнул:

— Да нафига?

— Ты должен убедиться, что по-прежнему Обращён.

— И так верю, — пробормотал я. — Это в твоих интересах.

— Никита! — возмущенно крикнула Елена. — Ты предаёшь человечество!

Я не ответил. Страх ушёл, пришла ослепительная ясность и понимание.

Дверь распахнулась и в кабинет стремительно — никакой важности в поведении и дряхлости в движениях, вбежал дворецкий. В