– Одно мне кажется безусловным, – она кивнула на папку. – Причина смерти – ЧМТ, вон след на черепе от тупого орудия. А вот в воде это произошло или на берегу, это еще вопрос.

Официантка принесла виски и забрала пустые тарелки.

– Ладно, – начала Энджи, взяв свой бокал. – Если Гулати не погибла в реке, если она получила в водопаде травмы, но каким-то чудом выбралась на берег и прожила достаточно долго, чтобы доносить ребенка и родить… – Она тихо выругалась. – Тогда возникает масса вопросов. Где она находилась все это время, почему не смогла вызвать врача или вернуться домой, что сталось с ребенком? Если он умер при родах, тогда где он похоронен? Как Гулати оказалась в чужом комбинезоне с пробитой головой в прибрежной роще? А главное, почему?!

– Если она не погибла в водопаде, тогда спиральный перелом она получила приблизительно одновременно с ударом по голове. Я подобных переломов навидалась в массовом захоронении в Бурунди. Солдаты изнасиловали и убили женщин из деревни, и некоторые так бились в руках удерживавших их мужчин, пытаясь вырваться, что ломались кости.

– Тогда… Предположим, Жасмин пыталась спастись. Убегала в комбинезоне, который ей не принадлежал. Ее схватили, а она вырывалась. И тогда ее ударили по голове чем-то вроде молотка или гаечного ключа.

– Такая версия ничем не противоречит результатам аутопсии.

Энджи взяла бокал и откинулась на мягкую кожаную спинку дивана.

– Но куда делся ее ребенок? Бессмыслица какая-то. Его же нужно…

И тут до нее дошло. Энджи едва не выронила бокал.

– Что-то вспомнила? – поинтересовалась О’Хейган.

А вспомнила Энджи дом Акселя Толлета. Недалеко от Наамиш. Недалеко от рощи, где нашли Жасмин. Под навесом вездеход. Стрелы с желтым оперением. Игрушечный медведь. Детские бутылочки – неужели для медвежат?

– «Симилак», – сказала она. – Ты когда-нибудь выкармливала медведей, Барб?

– Чего?!

– Маленьких осиротевших медвежат, которые еще питаются материнским молоком, – как их выкармливают?

– Ну, не знаю, – из соски, смесями молочными, наверное.

«В случае чего он звонит в «Заботу о природе», это волонтерский реабилитационный центр для диких животных, и они его неофициально консультируют», – вспомнились Энджи слова Клэр.

Схватив телефон, Паллорино открыла поиск и набрала «Волонтеры Забота о природе». Найдя контакты на сайте, она взглянула на часы и попросила Барб О’Хейган:

– Погоди, мне нужно быстренько позвонить.

Трубку сняла женщина, представившаяся менеджером. Энджи объяснила, кто она, и перешла к делу:

– У меня вопрос по дикой природе в связи с расследованием, которое я веду. Какого рода смесь нужна, чтобы выкормить осиротевших медвежат?

– У медведицы молоко очень жирное и без углеводов. Медвежата плохо развиваются на углеводах и при отсутствии жиров.

– А можно кормить их смесями для младенцев, вроде «Симилака»?

– Ни в коем случае. Если вы хотите использовать промышленный заменитель, надо брать что-то вроде порошкового «Эсбилака», для щенков.

Энджи положила трубку. В ушах ритмично шумела кровь.

– Что стряслось?

– У одного из мужчин, который живет у реки, в сарае есть детские бутылочки и мягкий игрушечный медведь. Его племянница сказала, что это все для осиротевших медвежат, которых он когда-то спас, но на полке стояли старые жестянки, и среди них «Симилак» для младенцев… – Энджи замолчала, задохнувшись. – Что, если он действительно выкармливал младенца? Блин! – Она выпрямилась. – Комбинезон! У него же два комбинезона с сапогами висели в сарае!

– Но это не доказывает…

– Мне срочно нужно туда. Я должна обыскать все постройки и допросить этого человека. Барб, у него подходящий психологический профиль, он в детстве пережил групповое изнасилование, по слухам совершенное подростками, которые его травили в школе. Он никогда не ходил к психологу, не получил необходимой помощи – инцидент просто замяли. Он совершенно замкнулся в себе, живет один в лесу, спасает найденных животных – медвежат, оленят, енотов…

– И полузахлебнувшихся женщин. То есть ты считаешь, вот так повернулось дело? Он ее спас и оставил у себя, она родила, и ребенок прожил достаточно долго, чтобы выкармливать его детскими смесями?

Энджи с силой выдохнула:

– Я должна проверить. Нельзя исключать такую возможность…

Она поглядела на Хольгерсена, сидевшего у барной стойки, и в голове забрезжила идея.

Воскресенье, 25 ноября

«Мини-Купер» на хорошей скорости мчался по шоссе, ведущему на север острова. Хольгерсен сидел на пассажирском сиденье, жевал никотиновую жвачку и читал предварительный отчет коронера по Жасмин Гулати.

– Просто поверить не могу, что ты меня в это втравила, – сообщил он, переворачивая страницу.

– Хорош кокетничать! Признайся, тебе же польстило мое предложение! Вот что бы ты делал остаток выходных?

– У меня жизнь имеется личная, Паллорино, в отличие от тебя!

– Личная – это свидания с Уэбб?

Хольгерсен покосился на нее:

– Да хотя бы так!

– Хольгерсен, ты меня запутал. Ты блюдешь целибат или не блюдешь?

– Я не сказал, что мы с ней трахаемся, вообще-то.

Энджи повела плечом.

– Зачем тогда свидания, если нет физического контакта?

– Она мой друг, мне нравится ее компания. Иногда мы берем выпить. Вот и все.

– А Мэддокс об этом знает? Она же в вашем отделе.

– Босса это не касается. И тебя тоже. И Уэбб не в моем подразделении висяков, там только я и Волосатая Задница, – ответил Хольгерсен раздраженно и, пожалуй, с досадой. Энджи не стала настаивать, решив вернуться к этой теме позже, потому что ей действительно было любопытно. Хольгерсен вообще будоражил ее любопытство. Он был темная лошадка. – О’кей, – сказал Хольгерсен, перемахнув еще страницу. – Допустим, Жасмин Гулати была с пузиком, когда сорвалась в водопад.

– Вот именно что «допустим». У меня только показания ее подруг, которым Жасмин призналась, что носит ребенка, скрыв, правда, что от профессора Харта. Об этом есть запись в ее дневнике, но сколько там из области фантазии, я не знаю. Жасмин действительно записалась на аборт. Сперва она попросила поехать с ней Мию Смит, но ту жутко возмутила эта затея, и в итоге подруги поссорились. Тогда Жасмин попросила Софи Синович, но Софи вчера позвонила мне и сказала – в последний момент Гулати передумала.

– То есть, повтори еще раз, Софи Синович знала только со слов Жасмин Гулати, что та якобы записалась на аборт?

Энджи кивнула.