Раздается автоматная очередь.

Крот, закинув карабин за спину, наваливается на колесо и вращает рукоять. Шестеренки зубчатой передачи входят в зацепление, ворота, дрогнув, нехотя отходят на полметра в сторону и стопорятся. В образовавшуюся щель вваливается фигура в ОЗК, с «АКС-74У» в руках. Крот видит, что у разведчика разбиты линзы противогаза.

– Помоги! Меня Машка притащила. Я ничего не вижу!

Крот хватает человека за плечо, рывком забрасывает на площадку. Смотрит в ворота и видит, что метрах в двадцати на дороге, отстреливаясь от кого-то, еще двое поисковиков тащат третьего. Лучи налобных фонарей мечутся из стороны в сторону. Люди палят короткими очередями, выцеливая кого-то во тьме. Один из бойцов поворачивает голову. Слышится девчачий голос:

– Чего тормозишь? Ботана зацепило! Помоги! Он тяжелый!

Крот, точно очнувшись от сна, выбегает за ворота и, подскочив к поисковикам, хватает Ботана за лямки разгрузки, замечая в правом боку арматурный прут.

– Фигасе! – выпаливает Крот. – Машка, что с вами случилось?!

Девушка отмахивается:

– Я дотащу его. Помоги Парамону, они вот-вот вернутся!

– Кто?! – спрашивает Крот. Его вопрос тонет в грохоте автоматных выстрелов.

– Прикрывай! – кричит первый поисковик. – Они возвращаются! Машка, быстрей Ботана тащи! Справишься?

– Да! – девушка рывками подтаскивает раненого к воротам.

Крот видит, как Парамон палит во тьму. Частые вспышки высвечивают серые тени выродков, которые мечутся по улице. Среди них мелькают странные существа, передвигающиеся на четвереньках. Слышатся вопли и крики. В бойцов летят камни и палки.

Крот вскидывает «Сайгу» и открывает огонь.

Бам!

Бам!

Картечь валит подбегающих уродов. Толпа, потеряв несколько убитых, откатывается назад.

– Откуда их столько взялось?! Что это за хрень с ними?! – вопит Крот Парамону.

– Не знаю! – огрызается Парамон. – У вас надо спросить, вы здесь сидите! Мелкие похожи на больших пауков. Никогда таких не видел. Я пуст, все… – боец, глядя во тьму, замолкает. – Черт, они снова возвращаются! Отходим!

Он хлопает Крота по плечу и выхватывает ПМ.

– Я прикрою!

Попеременно стреляя, бойцы отходят к воротам. В них издалека летят арматурные пруты и камни. Крот охает и хватается за плечо.

– Скорее! – торопит его Парамон. – Если догонят, то порвут!

Это заставляет Крота ускориться. Бойцы вваливаются на площадку и, налегая на колесо, закрывают ворота как раз перед носом вопящих и размахивающих обрезками металлических труб дикарей. Толпа барабанит по воротам.

Крот вставляет ствол «Сайги» в щель между створками и нажимает на спуск.

Бам!

Судя по воплям, картечь попала в нескольких выродков. Толпа взвывает еще яростней, но, заслышав чей-то грозный окрик, выродки отступают и растворяются в ночи…

– Ни фига себе! – тяжело дышит Крот.

– Бегом на «фишку»! – командует Парамон. – Там перетрем…

* * *

Складское помещение наполняется шумом и криками, среди которых доминирует голос девушки:

– Снимайте ОЗК! Раненых тащим наверх! Быстрее!

По металлу ступенек грохочут ботинки. Дверь в «фишку» распахивается. Топор видит, как Крот и Парамон, держа за руки и за ноги, заносят в помещение истекающего кровью Ботана. Следом появляется Маша, на плечо которой опирается Чих-Пых с лицом, утыканным осколками стекла.

– Чё встал! – орет Крот на замершего в углу Топора. – Помогай, давай!

– Чего делать-то? – спрашивает, подбегая к бойцам, парень.

– Теперь все вопросы к Маше! – отмахивается Парамон. – Куда Ботана?

– На стол его кладите! – машет рукой девушка, усаживая стонущего Чих-Пыха на стул. – Пых, я Ботана сначала осмотрю, потом тобой займусь!

– Валяй! – кивает боец. – Я потерплю!

– Топор! – рявкает Маша на парня, суетливо убирающего посуду со стола. Кажется, своими зелеными глазами она прожигает его насквозь. – Чего ты там возишься? Сметай все на пол, потом приберем!

Парень недоуменно моргает и, точно получив незримого пендаля, одним движением сметает на пол ложки, вилки и миски.

– Раз, два, взяли! – приказывает девушка.

Крот и Парамон рывком кладут на столешницу Ботана. Маша режет на нем одежду. На пол льется кровь.

– Теперь отходите! И печку раскочегарьте, ему тепло нужно.

Топора едва не выворачивает наизнанку, когда он видит, что живот бойца исполосован длинными, глубокими порезами, а под ребром торчит пика из толстенного куска арматуры.

– Кто его так? – шепчет Топор Парамону, удивляясь, что при таких ранениях боец все еще в сознании.

Мужик поднимает на парня мутные глаза и подбрасывает дров в «буржуйку».

– Выродки. Напали уже здесь, в городе, когда к складам подходили. Толпой навалились. По всем правилам, из засады, сразу с двух сторон шли. Точно ждали нас. И кто-то вел их, не смогли рассмотреть, кто. У всех холодное оружие. Копья самодельные, дубинки, ножи, у некоторых даже топоры и ружья есть. Откуда только взяли? Первый раз такое вижу. Мы все патроны на них спустили. С пару десятков положили, а они все не отступают. В Ботана сразу пикой засадили и порезали, пока мы его отбивали. Чих-Пых по башке камнем получил, ему линзы разбили. Не знаю, как ушли от них.

Парамон смотрит, как Маша суетится возле лежащего на столе разведчика.

– Ну, чего там? – спрашивает он.

Девушка поворачивает голову, смотрит на Парамона, потом на Топора, качает головой.

– Промедол остался у кого? Свой я ему уже заколола.

– У меня два тюбика! – Крот поспешно расстегивает карман разгрузки.

– Давай! – Маша протягивает руку.

Она закалывает один шприц белому как мел Ботану. Боец шипит, на его губах выступает кровавая пена. Он чуть приподнимает голову, взглядом подзывает девушку. Маша склоняется над ним. Боец ей что-то шепчет на ухо. Она резко отстраняется от него, смотрит на раны, затем, гладя его по лысой голове, ласково говорит:

– Ты чего? И не таких поднимали. Нам главное до Убежища дойти. Хирург тебя поставит на ноги.

Ботан стонет, силится что-то ответить, но теряет сознание от боли. Крот с Парамоном переглядываются.

– Он же не жилец, – тихо говорит Топор мужикам. – Чего это она?

– Заткнись, придурок! – шикает на него Крот. Задумывается на пару секунд и, схватив парня за грудки, шипит ему в лицо: – У тебя «химза» есть! Давай ее сюда!

Топор мотает головой:

– Ты чего, она же потом Бате заложит меня!