— Меня сразу сбили и взяли в плен. Повезло с командиром, которому попал в руки. Им не хватало врачей после последнего обстрела, а я очень интересовался медициной и многое смог узнать на Арке. Мои способности пригодились. Командир сделал документы, как для добровольца из вольной колонии. Тогда же я получил фамилию Квад.

— То есть имя тебе дали в лаборатории?

— Нет, там были только порядковые номера, — Айзек горько усмехнулся, вспомнив об этом. — Но однажды нам удалось взломать компьютер и найти информацию о родителях. Очень мало, всего лишь список, где каждому номеру соответствовала пара имен — мужское и женское. Но даже это было очень важно для нас.

— Понятно. Стали называть себя также, как и родители.

— Нам хотелось быть похожими на людей, а не на лабораторных зверьков. Правда я теперь все равно частично зверь, — Квад улыбнулся впервые за долгое время.

— Так вот почему твоя сыворотка имела неожиданный эффект.

— Судя по всему. Может я и не принимал положенные препараты много лет, но тело все равно сохранило некоторую гибкость для изменений и сгладило негативный эффект сыворотки для регенерации.

На этом Айзек закончил рассказ. Он выглядел уставшим, но при этом и более умиротворенным. Теперь груз тяжелого прошлого ему не нужно было нести в одиночку. Серафим же хотел кое-что еще поведать своему другу.

— Спасибо, что рассказал о своем прошлом. Скоро тебе придется с ним еще раз столкнуться

— Как это? Мы же не полетим на Арк? — от этой мысли у Айзека начал подергиваться глаз.

— Нет, конечно нет. Но мы направляемся к человеку, который тоже сбежал с этой планеты.

— Поэтому ты взял меня с собой?

— Именно. Он пробыл там значительно дольше тебя. Я подумал, что ты захочешь что-нибудь у него спросить.

— Спасибо, — Айзек пока не знал, о чем можно поговорить с тем человеком, но приятной была сама мысль, что кто-то еще сбежал с Арка.

— Да, как я понимаю, он из более поздней генерации.

— Они развили нашу технологию?

— Попытались. Основные принципы те же, но необходимые для изменений вещества должны были выделяться самим телом из искусственной железы.

— Должны были? Так у них не получилось?

— Не совсем. Возможно, это из-за того, что опыты проводили уже на взрослых людях.

— Но мне кажется, что это не очень эффективно. На Арке раньше так не поступали.

— И сейчас не поступают. С обычными гражданами. Но вот мой друг, можете звать его Отшельник, выступал против установленных порядков, за что и поплатился.

— Отшельник? Ты не знаешь его имени? — Марк удивился, что Серафим скрывает от них личность этого человека.

— Никто не знает, даже он сам. Память пострадала во время экспериментов. О жизни до этого момента у Отшельника остались только неясные образы. Я уже довольно давно пытаюсь что-нибудь разузнать о его прошлом, но пока безуспешно.

Айзек немного подумал над услышанным, после чего его осенило.

— Так вот я здесь для чего. Если Отшельник услышит что-то знакомое, связанное с прошлым, то это с небольшой вероятностью может стать триггером для восстановления памяти.

— Не только, но в том числе и для этого. Ты против?

— Совсем нет, — Квад интенсивно замотал головой. — Буду только рад, если помогу ему.

— Я даже не сомневался в твоем ответе.

Серафим несколько помедлил, прежде чем продолжить. Он не мог решить, стоит ли спутникам знать об истинной цели их визита к Отшельнику.

— Мне нужна его помощь. Я хотел бы уничтожить как можно больше передатчиков Сознания, чтобы ослабить его влияние на государство. Но почти все наши люди в розыске, официально или нет. Отшельник же раньше никак не контактировал ни с Аленом, ни с Синергиумом в целом.

— А он справится? Я тоже подхожу под твои требования, — Марка заинтересовала возможность снова заняться делом.

— Твоя помощь нам пригодится на Омеге. И за способности Отшельника не переживай. Кажется, я не закончил рассказ про него?

Оба собеседника Серафима отрицательно покачали головами.

— Больше половины подопытных вообще не выжили. У тех же, кто уцелел, новая железа развилась неправильно. Они получили постоянное, но очень мощное усиление выносливости, силы и здоровья, вместо способности гибко изменяться. А еще эксперименты оказались губительны для мозга: эти люди практически стали хищными и агрессивными животными. Конечно, руководство Арка нашло варианты для их эффективного использования в рядах внешней армии, так что какой-то толк от провального эксперимента был.

— Не похоже, чтобы мы летели к человеку, подходящему под описание «дикое животное», — с подозрением произнес Марк.

— А ты задаешь правильные вопросы, — похвалил его Серафим. — Отшельник стал уникумом, мутация у которого тоже прошла не по плану, но не так, как у других. Он получил небольшое улучшение всех возможностей тела по сравнению со среднестатистическим человеком. Это пассивное проявление новой железы. Когда же Отшельник испытывает сильное эмоциональное возбуждение, начинается активная фаза. В его случае организм особым образом реагирует на гнев. Физические возможности возрастают в несколько раз, исчезает чувство боли, страх смерти, да и вообще спадают моральные и психологические барьеры. И все это до тех пор, пока причина первичной вспышки ярости не будет уничтожена. Или пока тело себя полностью не истощит.

— Это получается какой-то берсерк, — задумчиво произнес Айзек.

— Нет, это еще хуже. Сознание Отшельника остается ясным, а интеллект и скорость мышления даже повышаются.

— И ты помог ему сбежать с Арка?

— А зачем? Мы инсценировали его смерть здесь, на Нью-Терре. Но это долгая история, а мы уже почти на месте. Марк, видишь развалины справа по курсу?

— Вижу. Нам нужно туда?

— Ага. Это остатки старой биолаборатории, построенной после посадки Грааля. С обратной стороны есть нормальная посадочная площадка.

Маленький космолет снизился и ловко обогнул покореженное здание. Хотя «маленький» — это только в сравнении с другими такими аппаратами. В человеческих же масштабах даже он казался огромным. Рядом с разрушенной лабораторией находилось ровное бетонное поле внушительных размеров, один из углов которого тщательно расчистили от мусора. А за ним можно было разглядеть настоящий сад: ровные ряды грядок, теплицы и группки невысоких деревьев.

— Удивлены? — Глаза спутников Серафима выдавали их чувства. — Отшельник очень хорошо ухаживает за растениями. Может быть, он раньше этим