ингредиент. — Там нужен дар волшебника. Не так ли? А его варите Вы, сколько себя помню. Сколько Вам лет на самом деле?

Тот пристально смотрел, будто пытаясь понять, насколько решительно я настроен и что знаю еще.

— Во дворце мне пришлось достаточно много пообщаться с одним волшебником. Мореном, — продолжал, вид его задумчивый взгляд. — Не знаете такого? Он много чего рассказал…. И думаю, это будет интересно узнать остальным. Как считаете? — решил уже дать понять, что не отсуплюсь.

Вдруг Старейший устало вздохнул и зло произнес:

— Ты все испортил, Арай.

— Почему? — удивился я, — потому что не дам больше дурачить нас? Потому что есть те, кто видит вас таким, какой есть на самом деле?

— Это был идеальный мир, — пробормотал Старейший, теперь смотря вдаль на лес и виднеющийся хребет Великого Змея. — Я создал его так давно, что уже не помню когда. Вы были идеальны в своем стремлении служить людям и помогать.

— Мы до сих пор такие. Даже стали с изгоями еще сильнее, — уверенно произнес тогда, наблюдая за волшебником. — И их сила сделает нас только лучше. И видел, какова эта сила.

— Нет, это уже будет другой мир, — со вздохом произнес он.

— Знаете, я повидал столько разного за последнее время. Боли, отчаяния, безнадежности, страха, мужества и всего другого. Толпу нечисти и темных стражей, готовых разорвать любого и дающего только зло. Даже преданность от тех, кто имеет право ненавидеть и наоборот. И в том числе видел стража, который просто семь лет отсиживается там, у людей. Он вряд ли убил хоть одну ведьму за срок служения. Но только ложь, которую вы скармливаете нам все эти долгие годы, самое страшное из этого. И такому нет оправдания.

Волшебник посмотрел с тем же упрямством и вздохнул.

— Жаль. Хотел как лучше. Создать мир, где все счастливы. И все твои слова ничего не меняют. Есть закон. И все мы живем по нему.

— А как же изгои и их родные? Они затаили эту боль навсегда, хотя в этом нет необходимости, — уже раздражаясь, спросил его. — В конце концов это разъест ваш идеальный мир и убьет все доброе.

Старейший посмотрел с грустью и помотал отрицательно головой.

— Я не буду ничего менять. Вы все должны уйти.

— А знаете, возможно есть выход, — сказал вдруг, перевод дух.

— Какой? — спросил тот скептически.

— Мы ничего не будем говорить остальным о Вас. Беру на себя, что ни один из изгоев никогда не сделает подобного. А за это Вы сделаете так, чтобы все они остались. И новых изгоев никогда не было. Это риск, но большее предложить не могу. Только в этом наш общий шанс.

Старейший посмотрел долгим изучающим взглядом, а затем произнес:

— Хорошо. Это разумное условие. Мне нужно обдумать.

— Нет. Сейчас. И если не сделаете, то расскажу всем правду тут же.

— Ты много берешь на себя, мальчик, — сказал тот едко и зло.

— Мы стражи не умеем юлить. Только бороться со злом и несправедливостью. Такими вы сами нас создали. Не так ли? — спросил с легким сарказмом.

— Хорошо, — кинул Старейшина. — Но наказание за нарушение его будет мучительным. Не забывай, могу заколдовать испытывать страшную боль постоянно и непрерывно.

И взглядом при этом обещал мне страшные пытки за все, что делаю сейчас. Я лишь кинул в ответ, точно зная, что даже это ничего по сути для меня не поменяет и готов на этот риск и жертву.

— Стражи, — тогда громко заявил Старейший, повернувшись к остальным. — Мне много интересного рассказал наш герой Арай. И должен сказать, что роль изгоев оказалась очень важной. Наши предки были против того, чтобы среди нас были стражи без дара, но они оказались именно с даром. Просто другим. Достаточно лишь взглянуть в эти новые глаза. Мы должны признать, то они тоже стражи. Пусть остаются. Они полноправные среди нас.

Я смотрел на всех и словно ощущал, как чары волшебника обволакивают их нитями. Другим способом достичь того, что все согласно закивали, вряд ли было возможно. А потом взглянул на Лиру. Та растерянно смотрела, а в ее глазах засветилась надежда. В первый раз за все это время.

Глава 56

Когда все бывшие изгои осознали правду и то, что их больше не прогонят, то не верящие стали расходиться со своими родными. Пытаясь вновь начать жизнь, которую у них когда-то отобрали.

Я подошел к отцу. Он уже немного пришел в себя от возвращения Кертис.

— Арай, как рад тебя видеть, — сказал он, обняв так крепко. А за ним и мать. — Жаль, Саена не видит тебя.

— Она была со мной последнее время, — улыбнулся в ответ. — И хочу сказать, сестра отличный страж. Кстати, тётя тоже с ней познакомилась, — сказал, повернувшись женщине.

— Да, она и сварила зелье, — сказала та с гордостью. — Отличная девочка.

И тогда решив не дать Лире опомниться и найти новые аргументы против, подошел к ней и подвел к своей семье, крепко держа за руку. А затем громко произнес:

— А это Лира.

Папа с мамой взглянули на нее, еще не привыкнув к необыкновенному цвету глаз изгоев.

— Мы знаем, — кивнули они, — подруга Саелы. Бывший изгой.

— Нет, вы не поняли. — сказал, ухмыльнувшись, а любимая побледнела. — Она моя пара. И это взаимно. Просто пока не решилась на брак. Но это дело времени.

Ее голубые глаза в ответ словно прожигали то ли холодом, то ли огнем в ответ, а я не отпускал.

— Ааа, — только и протянул отец загадочно, перевод взгляд то на мен, то на девушку. Мама счастливо улыбнулась.

Но тут Лира сделала очередную попытку вырваться. Тогда обнял ее за талию и на ушко прошептал:

— Все, не убежишь. А я хочу предложить тебе пойти искупаться на одно озеро, Тебе оно так нравится, точно знаю.

И посмотрел на девушку со всей любовью и надеждой, а она выдохнула, тоже видимо вспоминая нашу первую встречу после моего возращения.

— Будешь сопротивляться — возьму на руки и понесу, — сказал глухо и так же тихо.

Она в ответ лишь сглотнула.

— Пойду сама, — процедила Лира. Она словно не могла до сих поверить в том, то и наше счастье возможно теперь.

— Мы скоро вернемся, — тогда улыбнулся я родителям, уже потянув ее к лесу.

Но им было не до того, столько нужно было рассказать Кертис…

Мы с Лирой шли быстро, не останавливаясь и не говоря ни слова. Решил дать ей врем обдумать все. Теперь кроме ее упрямства между нами ничего не было. И его собирался