потянулся, вроде бы вознамерившись встать. Но агент лишь хрустнул шеей.

Я пробралась на кухню, медленно сняла с крючка универсальный ключ от всех подземелий, спустилась в наш подвал и юркнула в тоннель.

Эд похитил Элизабет Маккейн.

Затем он убил Морин, а потом Бренду.

Я была в этом уверена.

Почти уверена.

Мне оставалось лишь проверить одну вещь.

***

Бет схватила костыль. Он был монолитным. Тяжелым. Холодным. Лучшим из всего, что она когда-либо держала в руке. Бет решила: если он поможет ей выбраться отсюда, она назовет в честь него свою машину. Свою первую любимицу. Черт, да она назовет в честь него даже детей!

А что? Коста! Коста младший. Коста Третий.

Дед научил Бет основам плотницкого дела – как сколотить полки и сделать из них шкаф, как прикрепить каминную доску, как повесить дверь и многому-многому другому. Вот откуда она знала: раз не получалось взломать замок на двери ее темницы, можно было попытаться снять ее с петель, воспользовавшись костылем как рычагом, чтобы выдавить штифты.

Стоит только это сделать, и дверь слетит!

Когда Бет принялась реализовывать свой план, штифт из верхней петли выскользнул как по маслу.

Но на верхнюю петлю приходилась наименьшая нагрузка.

Со средней пришлось повозиться гораздо больше. У Бет ушло на это несколько часов, но, наконец, ей удалось выбить штифт и из нее. Оба штифта она снова ставила в петли и теперь взялась за третью, последнюю петлю, ближайшую к полу. Бет испытала неподдельное облегчение, обнаружив, что ни одна из петель не заржавела в такой влажной среде. Но попотеть ей пришлось изрядно: Бет то и дело разминала лодыжки, приседала и вставала, разгоняя кровь в конечностях. Готовясь к финальной схватке.

Он больше не застигнет ее спящей.

И этот раз будет последним, когда она увидит его гнусное лицо живым. Потому что костыль раскроит его череп. Этот гад и не заметит, как костыль нависнет над ним. Потому что Бет прижмется к стене справа от двери, прыгнет на него из засады и обрушит на его башку эти двенадцать сантиметров стали с такой силой, что выбьет из нее глупые, злые мозги.

Пот уже полился по лицу и спине Бет, склонившейся над последней петлей, когда она услышала над головой шорох.

Его появление было лишь делом времени.

«Что ж, давай попробуем, Коста-костыль!»

Глава 51

Я выскользнула из нашего подвала, тихо притворила за собой дверь. Затем включила фонарик и побежала по тоннелям прямиком в «Обитель привидений», сквозь холодную сырую тьму. Отперла ключом дверь в подвал Нильсона и ринулась внутрь.

– Джуни! – крикнула я.

Это Эд был виноват в пропаже Джуни. Я чувствовала нутром. Но мне нужно было убедиться в непричастности шерифа.

Если Джером Нильсон был дома (а я не думала, что он дома), у Джуни все же было время выкрикнуть мне в ответ. Но никто не откликнулся на мой зов. Подвал Нильсона был пустой. И прибранный – не просто прибранный, а очищенный от улик. Я подбежала к кладовке, распахнула дверцу. И тут ничего. Только печка, водонагреватель да коробка с рождественскими гирляндами и елочными игрушками. Я взлетела по лестнице в дом шерифа, обежала весь первый этаж, открывая все двери подряд, потом кинулась на второй, осмотрела все там.

Дом был пуст. Джуни в нем не было.

Я поспешила обратно на первый этаж с такой скоростью, что тело перевесило, ноги заплелись, и, скатившись кубарем по оставшимся ступенькам, я тяжело приземлилась на правое плечо; таблетки загремели в пузырьке при ударе сумки о пол. Я вскочила на ноги, потерла ушибленное место. И выбежала из дома через входную дверь, не потрудившись захлопнуть ее за собой. А оказавшись на улице, помчалась пулей к нашему дому, не обращая внимания на горячий, влажный воздух, обжигавший мне легкие.

Как хорошо, что я оставила велосипед у задней двери! Мне не пришлось забегать на крыльцо, рискуя попасться на глаза агенту Райану. Запрыгнув на удлиненное банановидное седло, я погнала своего двухколесного коня к каменоломням.

«Я найду Джуни в хижине!»

Я должна была это сделать.

***

К его шагам – а Бет не сомневалась, что это были его шаги, – присоединились чужие. Она насчитала по меньшей мере четыре разных типа походок, и одна из них, несомненно, была женской. Как и голос, настолько высокий, что он показался ей детским.

Бет устала ждать его появления. Она вжималась в стену, стискивая в руке костыль, вытирала грязным рукавом пот, проступавший на лбу, выпрямляла ноги и снова садилась на корточки. А он все не переступал порог ее темницы. Пришло время присоединиться к этой вечеринке, но Бет пока еще не могла выйти наружу. Последняя петля доставила ей больше хлопот, чем она ожидала.

У ее ног моргнула лампа. Бет экономила керосин. Но его осталось лишь на несколько минут. Бет могла выбить штифт из последней петли и в темноте, но это стоило бы ей еще больших усилий. Ей следовало придумать более эффективный план.

Бет посмотрела на штифты, которые уже вытащила из петель и снова вернула на место на случай его преждевременного прихода.

«Ну конечно!»

Чем мучиться с костылем, она могла использовать теперь в качестве рычага вынутый штифт, а костыль превратить в молоток. Бет вытащила верхнюю железку, подсунула его под нижний и осторожно ударила костылем-«молотком». Металл лязгнул о металл чересчур громко. Хуже того, этот лязг подхватило эхо. Бет решила ударять по штифту одновременно с громыханьем самых тяжелых шагов, но эти шаги почему-то стихли.

Послышался скрип двери. Ах, этот жуткий скрип, предвестник его появления!

Он приближался.

Бет задула лампу, отступила к стене справа от двери. От голода и резких движений у нее закружилась голова. А его шаги вдруг снова стихли – похоже, у лестницы в погреб, которую ей нарисовало воображение. А потом донесся новый звук. По крайней мере, новый в привычной для нее последовательности. Это был скрип закрывавшейся двери. Почему он закрыл ее в этот раз? Бет впервые подумала о люке в потолке над головой.

А затем она ощутила легкое сотрясение ступеней – он двигался к двери в темницу. «Интересно, я теперь всегда буду слышать его тихие шаги? – подумала Бет. – И реагировать на них, как собака Павлова на колокольчик?»

Неужели она была обречена сжиматься всякий раз при звуках, похожих на эти?

Бет хотелось на это надеяться. Потому что такая реакция означала одно: она осталась жива.

Глава 52