Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он ненадолго останавливается — за секунду до того, как из-под мышек запахнет потом. Поднимает глаза на серую громаду горы Скьяра. Вокруг вершины толпятся облака, словно сошлись поболтать. В Турине горы представляли собой далекую границу, то появлявшуюся, то исчезавшую в дымке, в Гулистане они казались неприступной стеной, а здесь, в Беллуно, до них можно дотянуться рукой.
Солдат на проходной отдает честь и продолжает стоять, не шевелясь, пока лейтенант проходит мимо него. Эджитто провожают на новое место службы, в кабинет, расположенный на втором этаже главного здания. В соседней комнате кто-то, говорящий с сильным триестинским акцентом, болтает по телефону и часто смеется. Эджитто подходит к окну, смотрит на окруженный тополями плац. Симпатичное место, ему здесь будет хорошо.
— Лейтенант?
На пороге с таким видом, будто он собирается постучать, замер младший офицер. Интересно, почему он не постучал, а окликнул его?
— Слушаю.
— Добро пожаловать, синьор! Вас спрашивал командир. Разрешите, я вас провожу?
Эджитто берет со стола фуражку и надевает ее набекрень. Они поднимаются на два этажа, проходят до середины коридора. Офицер останавливается перед распахнутой дверью.
— Мы пришли, — говорит он, приглашая Эджитто войти.
Полковник Джакомо Баллезио выпускает бутерброд, который он держал обеими руками. Тыльной стороной ладони вытирает рот, резко встает, стукнувшись пряжкой пояса о край письменного стола, — настольная лампа качается, шариковая ручка скатывается на пол. Баллезио не обращает внимания на то, что натворил. Сияя, он распахивает объятия:
— Лейтенант, Эджитто, ну наконец-то! Заходите, заходите! Присаживайтесь! Давайте поговорим!