Миле не пришлось долго ломать голову, чтобы понять, что это был не кто иной, как Сократ Суховский — приемный отец Гарика.

— Мы здесь… готовимся к третьему испытанию, — обратился к нему Гарик.

Господин Суховский с видимым недовольством остановился. Он педантично надел черные перчатки. Взял трость из черного дерева в руку, как положено. И только после этого обратил свой хмурый, мрачный взор на приемного сына.

— Меня нисколько не интересует, чем вы здесь занимаетесь, Гарик, — скрипучим холодным голосом произнес он. — Мое время слишком дорого, я не намерен тратить его на то, чтобы выслушивать всякую чепуху о ваших бесполезных занятиях.

На лицо Гарика набежала тень. Он сжал губы в тонкую полоску и отвел взгляд от своего отца. Тут Сократ Суховский соизволил заметить Милу.

— Не принимайте мои слова на свой счет, девушка, — не менее холодно обратился он к ней. — Сказанное мной адресовано моему сыну. Это давний спор. Вас это не касается.

Мила открыла рот, чтобы ответить, но не нашлась, что сказать. У нее было такое ощущение, будто ее угораздило попасть под снежную лавину.

— Ее зовут Мила, отец. И ее это касается, — сдержанно возразил Гарик. — Мы с ней напарники.

Сократ Суховский надменно фыркнул.

— Чушь, мой мальчик! — с незыблемой строгостью в голосе отрезал он. — Напарники — это люди, которые вместе занимаются чем-то серьезным. Что касается тебя, то ты выбрал самое бестолковое занятие из возможных.

Господин Суховский гневно ударил тростью из черного дерева о землю — во все стороны полетели комья снега. Большой, похожий на ромб, небесно-голубой камень в серебряном набалдашнике его трости возмущенно сверкнул яркой вспышкой света.

Гарик сделал глубокий вздох и с завидным терпением произнес:

— Отец, я сделал выбор. Соревнования — это отличный способ испытать себя, проверить свои силы. Я всего лишь хочу убедиться, что, когда понадобится, я буду способен защитить тех, кого люблю. Это важно для меня! Почему ты не можешь понять? Кроме того, для меня важно, чтобы ты уважал мое решение…

— Уважал?! — Сократ Суховский сделался мрачнее тучи. — Я должен уважать твое решение заниматься чепухой, зная, что при этом ты рискуешь собственной жизнью?!

У Милы в груди змейкой свернулась обида за Гарика. Его отец даже не пытался услышать своего сына! Не говоря уже о том, чтобы захотеть понять! Слова Гарика о том, что он хочет защищать тех, кого любит, были для его приемного отца пустым звуком.

— Здесь нечего обсуждать, Гарик, — отрезал господин Суховский. — Я уже сказал все, что думаю о твоем решении и этих… испытаниях! Вместо того чтобы больше времени уделять учебе и готовиться к блестящей карьере, тебе больше по душе играть в игры, недостойные твоих талантов и твоего ума.

Сократ Суховский поправил безупречно накрахмаленный стоячий воротник своего сюртука и, вскинув подбородок, свысока посмотрел на приемного сына.

— Ты разочаровал меня, Гарик. Мне трудно сейчас представить, что ты можешь сделать, чтобы вернуть мое прежнее к тебе отношение.

Он бросил мимолетный взгляд на Милу.

— Всего доброго, девушка.

С этими словами он резко развернулся и направился к одному из сквозных арочных проходов внутреннего дворика, ведущему из особняка. Мила с Гариком какое-то время молча слушали, как хрустит снег под его ногами. Когда шаги затихли, Мила с сочувствием посмотрела на стоящего рядом парня.

— Знаешь, я уверен, что на самом деле он меня любит, — сказал Гарик, задумчиво глядя в ту сторону, куда ушел его отец. Озадаченно хмыкнув, он пожал плечами. — По-своему, конечно — так, как может любить такой человек. Насколько я его знаю, к родному сыну он относился бы точно так же, поэтому можно сказать, что он любит меня как родного сына.

Гарик повернул лицо к Миле, улыбнулся и философски изрек:

— Если не принимать во внимание его черствость, требовательность и абсолютное нежелание мириться с тем, что я такой, какой есть, то можно сказать, что мне повезло с отцом. На свой манер он всегда обо мне заботился. Жаль только, что у нас с ним разные взгляды на то, что мне нужно в этой жизни. Я люблю его и благодарен ему за все, но я ни за что не хотел бы быть на него похожим.

Он глубоко вздохнул, словно прогоняя от себя всякие неприятные мысли, а когда в его глазах снова заискрились веселые смешинки, спросил:

— Ну что, продолжим тренировку?

Они тренировались несколько часов кряду. А когда стало смеркаться, Гарик заявил, что проводит Милу до Львиного зева.

По дороге они встретили Фреди и Платину, точнее, видели их со стороны. А вот те Милу с Гариком не заметили. Держась за руки и улыбаясь друг другу, они шли в сторону Черной кухни — как было известно Миле, Платина была членом этого студенческого сообщества, которое по традиции называли братством, несмотря на то, что принимали туда не только парней, но и девушек.

Мила мысленно отметила: Берти был прав, считая, что его брат остался в Троллинбурге на Новый год, чтобы встречаться с Платиной. К примеру, сегодня они, похоже, целый день гуляли по городу, а теперь Фреди провожал Платину до особняка.

— Ты знала, что думгротцы делают ставки на участников Соревнований? — спросил Гарик, заметив, что Мила провожает парочку взглядом.

— He-а, не знала, — ответила она.

— Платина единственная из Золотого глаза, кто поставил на Фреди, — сказал он.

— А остальные златоделы, конечно, поставили на тебя, — предположила Мила.

Гарик, сдержанно улыбнувшись, кивнул.

— На меня.

Сдается, подумала Мила, Белка переживает совершенно зря: Платина, вне всяких сомнений, по-настоящему влюблена в Фреди, если не побоялась продемонстрировать, что поддерживает его. Наверняка большинство златоделов из-за этого шушукались у нее за спиной и осуждали.

Возле Львиного зева Мила с Гариком расстались, договорившись о тренировке на завтра. Шагая по тропинке к мосту надо рвом, Мила тайком косилась на окна трех башенок, чтобы убедиться, что никто из обитателей Львиного зева не видел, как она целовалась с Гариком у ворот. Она знала, что ее губы сами собой растягиваются в глупой улыбке, но ей было все равно.

Вторая половина зимы превратилась для Милы в череду сменяющих друг друга занятий: уроки и тренировки, снова уроки и снова тренировки. Она меньше обычного общалась с друзьями, зато очень много времени проводила в компании Гарика. Готовясь к последнему испытанию, они тренировались уже не только по выходным, но иногда и в будни, после уроков. И если в учебные дни из-за домашних заданий они еще могли отменить встречу, то субботы и воскресенья неизменно проводили вдвоем.

В конце февраля снег все еще укрывал землю толстой броней — приближения весны совсем не ощущалось. Последнее воскресенье месяца, как и все предыдущие, Мила и Гарик посвятили тренировке. Тренировались в этот раз за Думгротским холмом. Сейчас на месте цветущего луга от холма до самого леса стелилась снежная целина.