Невозможное – возможно. Слова Ликаса звучали в голове, я прикрыла ресницы и представила Лирнейские, и то чувство внутри, когда у меня получилось.

Невозможное – возможно. Я та, которая помнит будущее и не знает прошлого.

Невозможное – возможно. Вернуться из-за Грани.

Невозможное – возможно. Сдвинуть горы.

Невозможное – возможно. Пройти этот их псаков круг…

Двенадцать Старейшин ударили одновременно. Двенадцать лент взвились в небо и устремились ко мне одновременно – вода, огонь, земля, воздух, иллюзии… ничего сложно, видимо каждый использовал любимую стихию.

Я слушала грохот пульса в ушах, и не отрываясь смотрела на Наставника, ожидая знака.

Бум. Бум. Бум. Кровь бухала барабанами.

Бум.

Бум.

Бум.

Невозможно. Возможно.

Горы, Вайю.

Доли мгновения растянулись на вечность, я уже чувствовала свист ветра рядом – огонь и воздух, когда Ликас опустил ресницы и сделал условный жест.

Давай, Вайю.

Бум.

Бум.

Бум.

Чувство внутри вспыхнуло ярче звезд и прокатилось огненной волной от макушки до пяток и… всё замерло. Ветер перестал дуть, аларийцы на террасах застыли, и даже Старейшины и те замерли, не моргая.

Наставник остановил время для меня.

Время, Блау!

Я бежала скачками, огибая волну воды, ныряя под полосы пламени, скользила по каменному основанию, уходя от столкновения.

Ликас сегодня явно не в форме – я уже видела, как начинают дрожать застывшие чары. Устал?

Я почти достигла края круга, когда последняя огненная полоса, которую, я помнила отчетливо, создал Виктим ожила, зашипела и хорошенько приложила меня напоследок, полоснув по лицу наискось – щеку обожгло, и я кубарем выкатилась из круга прямо под ноги одного из стариков.

Виктим мерзко усмехнулся, глядя на меня сверху вниз, и провел пальцем по щеке. Я подняла в ответ средний палец, продемонстрировав жест, который должен понять даже отсталый алариец. И потом с трудом криво улыбнулась нахмурившемуся Наставнику — лицо полыхало.

Ликас молчал, над кругом зависла тишина, и только ветер свистел сверху. Наставник не двигался, но Виктим сделал шаг назад, потом ещё один, попятился… и уже из-за спин Старейшин завопил.

— Предатель!!!

— Как ты посмел!

Возмущенные возгласы звучали со всех сторон – старики были по-настоящему в ярости, такой, что казалось, сейчас полыхнёт всё вокруг. Трибуны опустели мгновенно, просто в один миг — раз, и верхние террасы совершенно пусты, и только ветер скандирует сверху, подхватывая слова.

Хакан – молчал, но даже он с явным недовольством поджал губы, сверля племянника взглядом. Седая дама перестала пыхать трубкой, просто забыв про это в суматохе. Единственный, кто явно был в восторге — это Старейшина с юга, в белом бурнусе — он подмигнул мне и отдельно одобрительно отсалютовал Ликасу.

Щеку дергало от боли, я отряхнула руки от камешков и поднялась. Став плечом к плечу к совершенно невозмутимому Наставнику.

– Изгнать! Решим в круге!

— Тише… давайте послушаем, что скажет Хранитель…, – мягко увещевал Хакан, выйдя из ступора.

— Изгнание! Изгнание! Изгнание! — звучало со всех сторон веско и тихо, они уже всё решили и не собирались слушать никаких объяснений.

– Неприкосновенность, — прозвучал низкий голос сзади и я резко обернулась. За нашими спинами стояли четверо. Когда они появились на площадке? Один -- солидный кряжистый аллари в возрасте, настоящий великан, в его таборных косах мелькало много серебряных нитей, двое – возраста Ликаса, и один совсем зеленый алариец – худощавый и жилистый, юнец делал серьезное лицо, копируя старших, но смуглый нос то и дело косил с любопытством и явным сочувствием в мою сторону.

Я уставилась на мальчишку в ответ, и он сразу отвернулся, глядя только прямо перед собой – на кучку стариков.

– Это измена, Ликас, – Виктим сожалеюще развел руки и… заржал. Он хохотал так, что толстый живот колыхался волнами над алым кушаком. – Лучший из лучших, достойнейший сын рода, ничего его не берет… из-за девчонки… из-за врага…, – он ржал и ветер усиливал эхо многократно, поднимая в воздух смех.

Ликас молчал. Не пошевелился, не двинулся, и не сказал ни слова в ответ.

– Неприкосновенность, – снова прозвучало монотонно сзади.

– Уважаемый Сейр, а вы были в курсе, что сотворил ваш бывший Ученик? – вкрадчиво протянул Виктим, и несколько Старейшин согласно кивнули.

– Или Наставник Ликас действовал самостоятельно, – поспешил добавить другой старик, явно озабоченный больше остальных. – Совершенно самостоятельно, не стоит втягивать остальных. Этот вопрос касается только Наставника Ликаса и его… ученицы.

– С согласия, разрешения и ведома, – упали равнодушные слова сзади. – Неприкосновенность.

– Что происходит? – шепнула я Ликасу. Тот и бровью не повёл, продолжая молчать.

Хакан тихо со свистом выдохнул сквозь зубы и прищурился.

Седая леди переместилась ко мне с другого конца площадки мгновенно. Помолчала, снова отыскивая что-то на моем лице, и пыхнула ароматным дымом. – Что ты делала в круге препятствий, девочка? – спросила она мягко.

– Уходила от столкновения.

– Для чего?

– Чтобы пройти Испытание, – я пожала плечами. Вопросы были тупыми.

Она наклонила голову набок.

– Что нужно сделать, чтобы пройти?

– Чтобы зацепило не более трех раз, – я поморщилась от боли – щеку сразу задергало.

– Трех? – старушка удивленно посмотрела на Ликаса. – Хорошо. Ты получила только одну метку. Как ты это сделала?

Я покосилась на Наставника.

– Говори всё, как есть, – Ликас спокойно кивнул мне.

– Наставник остановил время, – пояснила я бабушке Нэнс.

– Наставник? – Седая дама поперхнулась дымом и закашлялась, аккуратных колечек не получилось.

– Мастер может помогать ученику, – пояснила я неуверенно, но Ликас снова решительно кивнул.

– И как часто… Наставник останавливает время?

Я снова посмотрела на Ликаса – вопросы были неудобными, кто знает, что и сколько можно говорить.

Наставник снова кивнул.

– Часто, – кивнула я старушке.

Седая дама пожевала кончик трубки и обернулась к Ликасу.

– Можно повторить? Нам бы хотелось увидеть ещё раз, медленнее, как … Наставник, – тут она насмешливо дернула уголком рта, – останавливает время. В качестве доказательства, – старушка подцепила пальцем на поясе круглую, вырезанную на пожелтевшей от времени кости, печать с аларийским орнаментом на витом красном шнуре, – возьмешь у меня вот это и, – она подняла голову вверх, – поднимешься на нижнюю террасу.