– Мастер…, – юнец тыкал в меня пальцем, – мастер… ваша ученица хочет завтра… завтра использовать дар в реальности…

«Уважаемый Сейр» первый раз посмотрел на меня с откровенным интересом. Ликас устало вздохнул, но никто из них не засмеялся.

– Это же… это невозможно…, – юнец озадаченно крутил головой в поисках поддержки.

– Невозможно, – мягко подтвердил Ликас. – Но Вайю об этом не сказали…

– Ограничить общение? – Великан Сейр спрашивал исключительно у Ликаса.

– Полностью, – твердо кивнул Ликас, взмахнул рукой, и юнца вымело с площадки, мой бесценный источник информации просто исчез, растворившись в воздухе. – И так успел наговорить лишнего…

Я открыла рот и закрыла, клацнув зубами.

То, что Наставник добился, чего хотел – было очевидно, Ликас был явно удовлетворен и расслаблен. Но ради чего это всё? Неприкосновенность? Ради этого он обманул Совет? Или… у меня действительно получилось то, что невозможно?

– Вайю, – он развернул меня за плечо и легонько подтолкнул, – Сейчас обряд. И…, – Ликас мучительно подбирал слова, отводя глаза в сторону, – шрам останется. Метки, – выплюнул он, пристально глядя на Виктима, – носят открыто. Через зиму, проведу тебя через круг ещё раз, уберем это, – он осторожно коснулся моего подбородка. – Но сейчас придется потерпеть, главное – получить неприкосновенность.

Ликас тревожно заглядывал в мои глаза.

Неужели он действительно полагает, что я откажусь? Что это такая большая плата за доступ к Источнику? За доступ к потенциально безграничной силе? За возможность изучить аллари… найти все слабые места, когда придет время бить?

– Мне сказали, что я и до этого была не слишком хорошенькой, – я фыркнула и криво улыбнулась уголком рта. Блау всегда возвращают свои долги.

Обряд недовольные Старейшины провели быстро. «Уважаемый Сейр» бдительно контролировал ситуацию, возвышаясь подавляющей горой на верхней террасе. Старые маразматики встали в круг, протянули что-то заунывное на аларийском, воздели вверх руки и… просто растворились по-одному.

– Совет окончен, – Старая дама на прощание махнула мне длинной трубкой, – ученица.

Старейшина с юга подмигнул, а старик Хакан даже не обернулся.

– Потерпи, девочка, – великан Сейр на прощание аккуратно, явно пытаясь дозировать силу, похлопал меня по плечу. – Они… не плохие. Просто застряли в прошлом и пока не понимают… Учись. Это возможность доказать, что мы не зря доверились твоему Наставнику…

Фигуры аларийцев растаяли и на площадке, обдуваемой всеми ветрами, остались только я и Ликас.

– Два штрафных завтра утром, – выдал Наставник, отстукивая пальцами по ножнам.

– За что?!!

– Три! Последний за то, что не понимаешь…

***

В палатку Хакана мы вернулись мгновенно. И нас встретили обвинениями сразу и в лоб.

– Ты учил её! – голос старика колол стеклянным крошевом.

– Нет, дядя, – Ликас был совершенно спокоен. – Предполагал возможность – да, но не учил. Не объяснял и не показывал. Сколько у нас было времени в круге? Зима. Ты способен представить, что кто–то может освоить управление временем за зиму?

– Но…

Пока они ругались, я подхватила со стола блестящий медный поднос и потерла рукавом, пока не засиял. Лицо в отражении было ровным и гладким. Уф.

– Ты можешь врать Совету…

– Не сейчас, – оборвал Ликас резко, повернувшись ко мне. – Вайю, охрана ждет снаружи. Забирай Нэнс и остальных, и в поместье.

Хакан демонстративно отвернулся, не прощаясь, даже не пытаясь создать иллюзию радушия на этот раз. Я выскользнула наружу тихо, подавив детское желание подергать скорпикса за хвост, и позлить фальшивого старика.

Сочтемся. Нужно подождать. Ещё немного.

Сейчас я должна быть послушной.

***

Вездесущая Нэнс взяла на себя функции гида, настояв, чтобы мы обязательно прошлись по Табору. На самом деле, глядя, как горделиво она вышагивает, расправив плечи и надув щеки, я подозревала, что меня просто демонстрируют всем и каждому.

Сначала аларийцы глазели молча. Те, кто посмелее, в основном из молодых, и, видимо, присутствовавших на этой пародии на испытания, подходили, задавали вопросы. Меня узнавали, и это было странное чувство общности, совершенно не знакомые аларийцы и аларийки подмигивали, кивали и улыбались.

– Эти не прошли, – хихикнула Нэнс, показывая на группку явно агрессивных молодых парней в таборных кафтанах и алых кушаках, которые следили за нами из–под насупленных бровей. – Были на Испытании, – шепнула Нэнс тихо. – Третью зиму подряд бьются, все никак круг препятствий одолеть не могут, а ведь не чета вашему! Старейшины в этот раз лютовали очень…

– Обычно проще?

Нэнс кивнула.

– А ты? Проходила испытания?

– Зачем мне тось? – удивилась аларийка. – Не всем летать должно, да и не прошла бы я. Бабушка говорит, не прошла бы, – поделилась она откровенно.

В таборе пылали десятки костров и один большой, просто огромный, в центре лагеря. Огни Керна горели вдали, с холма весь город был как ладони. И темное небо, усыпанное яркими точками фонарей.

Я старалась увидеть как можно больше. Считала палатки, оценивала расположение лагеря, соотношение мужчин и женщин, отсутствие детей, как выстроена охрана периметра, и чем занимаются в таборе. Мне нужно было охватить всё – на записях всегда можно пересмотреть позже.

Нэнс щебетала, с удовольствием таская меня туда–сюда, и вспыхивала смуглым румянцем от удовольствия.

– Все таборы такие?

– Почти, – аларийка пожимает плечами. – Я была не во всех.

– Сколько аллари в лагере? Почему нет детей? Как часто табор снимается с места?

Я сыпала вопросами вразнобой и наблюдала, улыбаясь. Старики и те, кто постарше, косились с опаской, а осмелевшая молодежь следовала за нами след в след. Им я улыбалась тоже. Особенно теплой улыбкой. Отвечала на дурацкие вопросы, хлопала по предплечьям в ответ, рассказывала о том, как сложно было учиться – все были уверены, что аларийская программа обучения просто венец творения.

Я должна стать своей.

Единственной из Высших. И в идеале, чтобы меня перестали считать Высшей. Старики уже потеряны – я покосилась на небольшие кружки пожилых, многие сидели вокруг костров и неспешно дымили трубками, а вот юные… здесь можно попытаться.

Старейшины закрыли мне парадный вход, явно продемонстрировав отношение, но кто сказал, что нельзя войти через чёрный?

– У вас есть сказания, Нэнс? Легенды или хроники? Как те, что исполняют менестрели?

– Конечно, мисси, – аларийка удивленно всплеснула руками. – В круге есть всё!