жертвы. А два крючка внизу листа — это ерунда, так ты посчитала, да? Но графологическая экспертиза ушла далеко вперед. Было установлено, что писали разные люди. — Здесь я вынужденно соврала, но мне так велел капитан.

— Подожди… — Она потрясла головой, будто пытаясь скинуть усевшегося на лоб жука, влияющего на когнитивные способности ее мозга. — Я не понимаю. Ее убили?

— Так! Ушли отсюда! — Зинаида продолжила наступать на нас. Ей явно не понравилось услышанное. — Что за бред вы несете! Эта шлюха грохнула Ярика и покончила с собой, испугавшись тюрьмы. Что не ясно? Что вы выдумываете?

— Ничего мы не выдумываем, капитан полиции Игорь Волк едет сюда с постановлением о взятии под стражу прямо сейчас.

Домофон запиликал.

Яна сжала рот руками и посмотрела на мать. Зинаида стояла, не шелохнувшись.

— Что же вы не открываете? — спросил Павел. — Или мне открыть?

В этот момент мне пришло сообщение от ребят. Они обошли всю территорию санатория, в котором отдыхала и лечилась Янина мама. «Все так, как ты и думала», — лаконично отписалась Катька.

— Ну что же, Зинаида Ивановна, — обратилась я к пожилой женщине. — Вы дадите вашей дочери сесть в тюрьму за то, что сделали вы сами?

Яна завизжала и стала бить себя руками по голове.

— Прекрати, прекрати, заткнитесь все, я не верю, не верю!

У нее начиналась истерика, но для этого я и взяла с собой Пашу. Как защитник, он, конечно, не очень, но в таких ситуациях хотя бы знает, что делать. Пока он приводил в себя хозяйку квартиры, я отправилась в коридор — открывать дверь Игорю, если это был он.

— Стой! — властно прокричали мне в спину. Сильные руки остановили меня на полпути. — Подожди!

— Вы можете не пускать меня к трубке домофона, но вы же понимаете, что это ничего не изменит.

— Но я… Я… — Женщина растерялась.

— Я все прекрасно понимаю, — кивнула я, немного лукавя. Я никогда не смогу понять, как можно убить человека, даже будучи поставленным в такие жуткие условия, как эта женщина. — Я ведь рассказала всю правду, только это было с вами, а не с ней, верно? Это вы находили волосы? Вы пытались открыть ей глаза? Но она не верила. Она слишком любила. Она так долго пыталась забеременеть. Но вы никак не могли отвадить этих так называемых подружек. У них был доступ не только к мужу, но и ко всем вещам и к продуктам.

— Ты не понимаешь! Она бы убила мою дочь и моего неродившегося внука! Я мать. Я обязана защищать свое дитя. И если бы можно было повернуть время вспять, поверь мне, я бы сделала точно так же.

И она сама нажала на кнопку домофона.

— Мы говорили по телефону, — рассказывала Зинаида Ивановна уже Игорю под протокол. — Я сказала, что возвращаюсь завтра первым рейсом, и услышала, что она зевает в трубку и вообще говорит как-то вяло. Я спросила: «Что с тобой?» Она сказала, что ее в сон клонит. Я говорю: «Опять таблеток своих напилась!» А она мне: «Нет, я их давно не пью, доктор сказал, при беременности нельзя». Но мне в номер постучали, пришлось сбросить, а когда я перезвонила, Яна не ответила. И не перезвонила. Я поняла, что этот опять с шалавами своими! Я, честно говоря, думаю даже, что это он ее травил! Не хотел он детей! Не хотел он нормально работать! Развратный слюнтяй, как и его дед!

Мы переглянулись с Игорем. Паша остался с Яной в спальне, а мы сидели на кухне. Друг, кстати, бросил пару странных взглядов на капитана, и каждый раз мое сердце сжималось: понял? Но не время миндальничать. Понял — так понял, по сути, между нами ничего нет — это верно для обоих мужчин. А здесь мы все-таки сейчас преступника задерживаем. И делать вид, что Игорь — просто сотрудник правоохранительных органов для меня, контролировать каждый свой взгляд и каждый вздох я не намерена.

— Как вы улизнули из санатория? Там камеры на входе, мы проверяли.

Пока женщина в легком шоке смотрела на Игоря (возможно, ее резануло сленговое словечко «улизнуть»), я ответила вместо нее:

— Через дыру в заборе. Мои друзья проверили.

— Хорошо. Рассказывайте дальше.

— Поймала частника, — ответила Зинаида уже сама за себя. — В парадном застала эту шлюшку с первого этажа. Как раз в квартиру возвращалась, уже дверь закрывала, меня не заметила. Ну, думаю, понятно! Дверь открыла ключами, он был занят приготовлениями и ничего не слышал. Подождала, когда полезет в петлю, и повесила реально. У него вокруг тела веревка, на которой он держится, а петля накинута, но не затянута. Вот я ее и затянула. Вернулась тем же путем.

— А Николаеву?

— Позвонила в дверь, объяснила, что дочке плохо, а сама я разобраться не могу. Якобы к врачу записаться не получается. Она увидела у меня планшет в руках и поверила, пустила. Я пришла с конфетами и в чай подсыпала ей снотворное.

— Но почему вы просто не убили его любовницу, и все? Вы же видите, как ваша дочь страдает.

— И все? — передразнила она. — Сколько их? Я лично двоих знаю. А сколько будет еще? Я буду каждую убивать? А дочь пострадает да успокоится. Особенно после того, как станет матерью, лишь бы выносила ребенка. Знаете, я долго живу на свете, не как вы, — обращалась она к нам обоим, — и я давно уже поняла: мужчина женщине не нужен как таковой. С ним только боль и лишние хлопоты. Женщине нужен ребенок. И мать, которая будет помогать его растить, ведь она все уже знает. Мужик в этом деле не помощник, уверяю вас. Да, у меня проблемы со здоровьем, в прошлый раз на обследовании нашли болячку нехорошую. Но я подумала: даст Бог, лет восемь протяну еще. Как раз маленький в школу пойдет. Тогда они и без меня справятся, а сейчас спасать надо дочку и внука! Но вы зря пишете свои бумаги, я ничего подписывать не буду, вы ничего не докажете. И на дочку у вас тоже ничего нет, я сразу поняла, что вы так меня пытаетесь заставить во всем сознаться. Ну, старый волос, и что с того?

Игорь с удивлением на нее посмотрел, потом перевел взгляд на меня. Я пожала плечами, мол, да, это я такое ляпнула, а что мне оставалось? Он велел мне винить Яну, чтобы разговорить ее мать, потому что и сам прекрасно понимал, что на нее, по сути, ничего нет. Если только реально заказывать графологическую экспертизу, но это привяжет только ко второму убийству.

Здесь у него зазвонил телефон. Все получилось