можно было бы вывести об этом заключение. В противном случае не возникло бы таких разногласий среди врачей и философов»[239].

3.1.16. Это первое рассуждение о ведущей части души, помещенное Хрисиппом в первой книге сочинения «О душе». Дело в том, что первая половина этой книги содержит рассуждение о сущности души.

3.1.17. Во второй же половине, начинающейся с приведенного рассуждения, делается попытка показать, что управляющее начало души находится в сердце.

3.1.18. Надо сказать, что начало повествования заслуживает похвалы, поскольку там Хрисипп ведет речь отчетливо и основательно, как и подобает, когда человек начинает столь важное учение.

3.1.19. Также верно сказано у Хрисиппа о том, что Платон установил три части души и описал, каковы они и в каких местах у живых существ помещаются, и что то, что недоступно непосредственному восприятию, следует изучать посредством рассуждения.

3.1.20. Но то, что следует за этим, не таково. Я думаю, прежде всего, ему следовало показать, какими правдоподобными аргументами руководствовался Платон, выдвигая такое мнение, затем опровергнуть и отвергнуть их и, наконец, подтвердить свое собственное мнение не правдоподобными аргументами, которыми имеют обыкновение пользоваться софисты и риторы, но аргументами научными и убедительными, которыми приличествует пользоваться ученым мужам, которые заботятся об истине.

3.1.21. Итак, так ли Хрисипп рассуждал, установить невозможно, поскольку он, словно ничего не было сказано об учении Платона, сразу переходит к доказательству своего учения, основываясь на посылках, которые называются ссылками на свидетелей или общее мнение и не связаны с природой вопроса.

3.1.22. Я приведу здесь его рассуждение дословно: «Теперь мы перейдем к исследованию этого предмета, ориентируясь в известном смысле на естественное убеждение и на те выражения, которые ему соответствуют»[240].

3.1.23. «Естественным убеждением» Хрисипп здесь назвал то, что всем людям представляется верным. Затем он говорит следующее: «В данном случае безусловно очевидно, что с самого начала люди пришли к убеждению, что наше ведущее начало находится в сердце»[241].

3.1.24. Затем он переходит непосредственно к рассуждению и пишет следующее:

3.1.25. «На мой взгляд, большинство склонилось к этому убеждению постольку, поскольку сложилась своего рода уверенность в том, что их внутренние переживания возникают в груди и ближе всего к области сердца. Это в особенности очевидно при скорби, страхе, гневе и более всего — при ярости. Действительно, ярость словно испаряется из сердца и извергается вовне на кого-то, выступая на лице и на руках, и так проявляется у нас»[242].

3.1.26. Конечно, здесь меня очень удивляет Хрисипп, который смешивает все вместе и путает.

3.1.27. Сказав немного раньше, что Платон полагает, что яростное начало находится в области грудной клетки, далее обойдя молчанием то, чем он был побужден к этому прийти, а также то, как это отвергнуть, он тут же начинает излагать собственное учение и первым из всех аргументов приводит тот, посредством которого доказывается, что яростное начало находится в области грудной клетки.

3.1.28. Ведь те наблюдения, о которых говорит здесь Хрисипп, и никакие другие, яснее всего показывают, что гнев устремляется из грудной клетки и сердца.

3.1.29. «Действительно, — говорит он, — ярость словно испаряется из сердца и извергается вовне на кого-то, выступая на лице и на руках, и так проявляется у нас».

3.1.30. На первый взгляд, в этом рассуждении Хрисипп соглашается с мнением древних, полагая, что в сердце во время приступа гнева рождается некое кипение естественной теплоты, этому кипению сопутствует то, что лицо раздувается, все тело краснеет и нагревается, и быстрая пульсация распространяется от сердца по всем артериям живого существа.

3.1.31. Но разве Платон говорит не то же самое, когда пишет в «Тимее»: «Сердцу же, этому средоточию сосудов и роднику бурно гонимой по всем членам крови, и они отвели помещение стража; всякий раз, когда дух закипит гневом, приняв от рассудка весть о некоей несправедливости, совершающейся извне или, может статься, со стороны своих же вожделений, незамедлительно по всем тесным протокам, идущим от сердца к каждому органу ощущения, должны устремиться увещевания и угрозы, дабы все они оказали безусловную покорность»[243].

3.1.32. После этого он пишет так: «Однако боги предвидели наперед, что при ожидании опасностей и возбуждении духа сердце будет колотиться и что каждое такое вскипание страстей сопряжено с действием огня. И чтобы оказать сердцу помощь, они произрастили вид легких»[244].

3.1.33. Так что, любезнейший Хрисипп, ты просто переписываешь учение Платона, когда говоришь, что гнев испаряется из сердца, выносится прочь и вдувается в лицо.

3.2.1. Тебе же следовало рассуждать не о том, размещается ли в сердце яростное начало души, а о том, находится ли там разумное начало, для чего не стоило трудиться до усталости над яростным началом и наполнять книгу цитатами из поэтов, которые ты приводишь далее:

3.2.2. «Он в зарождении сладостней тихо струящегося меда,

Скоро в груди человека, как пламенный дым,

возрастает!»[245]

и далее:

«Гнев из груди, поднявшись, вырывается»[246],

и далее:

«В груди же бьется дух в тоске пророческой»[247].

3.2.3. Книга уснащена тысячами подобных цитат о том, что страстное начало находится в сердце, притом что, ей-богу, доказывать-то надо не это, а то, что там находится разумное начало; а если невозможно было прямо доказать это, надо было хотя бы попытаться доказать, что страстное и разумное начала души находятся в одной и той же части тела.

3.2.4. Он не попытался сделать это ни в одной части книги, но использует во всем сочинении, принимая как уже решенное.

3.2.5. Вслед за этим он пишет так: «Поскольку гнев возникает здесь, то разумно предположить, что и остальные влечения находятся здесь же, да и все прочие страсти, помыслы и все тому подобное»[248].

3.2.6. Однако помыслы не обязательно рождаются там же, где страсти, так что если кто-либо сочтет возможным принять это без доказательств, он таким образом возьмет за одну из посылок то, что требуется доказать.

3.2.7. Ведь Платон говорит, что помыслы, гнев и желания рождаются в разных частях тела, а Зенон помещает все в сердце; так что, я думаю, и Хрисиппу, и всякому, кто выносит суждения об этих предметах после Платона и Зенона, следовало бы присоединиться к мнению одного из них, а мнение другого опровергнуть.

3.2.8. А вот бездоказательные заявления, подобные заявлению Хрисиппа о том, что эмоциональная и разумная части души находятся в одном и том же