— с ним ощущаются дополнительные смыслы вроде «тепло», «уют», «семья» — это и есть коннотация. И ты вроде говоришь просто «дом», который значит просто здание, где живут люди, но коннотации, невольно, в это слово вкладываешь. А «кафир» для местных племён может иметь коннотации вроде «подонок», «вероломный», «недочеловек», «сволочь». Они не озвучиваются, но подразумеваются, когда произносится это слово.

— О-о-о, буду знать… — покивал впечатлённый подпрапорщик.

От передового дозора, состоящего из самых опытных и ловких солдат, прибыл вестовой.

— Ваше благородие, — отдышавшись, заговорил рядовой Трохин. — Лагерь беглецов обнаружен в четырёх вёрстах от нас! Собираются ночевать, видать. Фельдфебель Крестьянинов сказал отступить, пока не увидали нас.

Немиров посмотрел на заходящее солнце.

— Это замечательно, — произнёс он. — Подпрапорщик Еремеев, поручите найти место для лагеря.

Пока обустраивалась стоянка для роты, Немиров лично сходил к лагерю злоумышленников и посмотрел, какая там обстановка, пока окончательно не стемнело.

А уже через полтора часа после захода солнца три взвода скрытно выдвинулись к вражескому лагерю.

Оборонительных укреплений пуштуны не ставили, дозоры стояли на возвышенностях, но наблюдали за местностью непосредственно перед лагерем. Немиров бы наводнил окрестные горы не только дозорами, но и укреплёнными огневыми точками, чтобы противник непрерывно подвергался массированному обстрелу со всех сторон.

Но винить племенных воинов в недостаточно качественной подготовке обороны не следовало — в регионе воюют совсем не так.

Кафиры раньше никогда не бросались преследовать потерпевших неудачу воинов, потому что горы для них чужды и опасны. Такое мог выкинуть только Памирский отряд, но здесь его нет.

— В атаку, — скомандовал Аркадий, когда солдаты заняли заранее распределённые позиции.

Луна сокрыта облаками, движения солдат тихи, но не бесшумны.

Кто-то из дозорных что-то увидел или услышал.

— Хатар!!! — заорал он во всю глотку и выстрелил из ружья.

Аркадий, вооружённый Мосинкой, среагировал на вспышку и засадил в него пулю.

Началась беспорядочная стрельба.

Другие дозорные тоже начали стрелять, но их быстро подавили неэквивалентной мощности огнём.

Первый взвод четвёртой роты ворвался в пуштунский лагерь и начал уничтожение всё ещё ошеломлённых противников.

Аркадий передал винтовку Кузьмину, после чего вооружился саблей и Наганом.

Второй и третий взводы держались по флангам и стреляли по пытающимся сбежать разбойникам, которые совсем растерялись и приняли единственное верное решение.

Через полчаса всё было кончено.

— Взяли тридцать семь пленных, — сообщил подпрапорщик в докладе. — Потеряли восьмерых убитыми, ещё тринадцать ранены.

— Трупы противников сложить отдельно, — распорядился Аркадий. — Собрать оружие и доставить на нашу стоянку. Один взвод остаётся здесь до рассвета.

Остаток ночи Аркадий спал на своей шинели в шатре вождя. Ещё тут была жареная баранина в котле, но её он отдал солдатам.

Трофеев немного, денег у этих покойников почти не было, зато у каждого воина было огнестрельное оружие. И последнее было самым важным.

Немиров отправит винтовки и мушкеты в Скобелев, за что ему будет полагаться денежное вознаграждение. Это будет процент от общей стоимости, а не какая-то фиксированная сумма — так царь поощряет пограничников тщательнее досматривать проходящие караваны и изымать у местных огнестрельное оружие.

Ни один из вражеских воинов сбежать не сумел, поэтому все, кто может рассказать о произошедшем, находятся под охраной.

После обыска места битвы и обнаружения оставшихся винтовок и сабель, Аркадий со взводом и пленными вернулся на стоянку.

Следующим действием его было построить роту.

— Кто из вас ещё не убивал людей? — обратился он к солдатам. — Не убивал или не уверен наверняка — это неважно. Выйти из строя.

После небольшой заминки вышла почти половина.

— Идём к пленным, — сказал он, на ходу извлекая из кобуры Наган.

Пленные сидели под охраной, связанные и побитые. В плен они сдавались неохотно, ведь это позор для воина. Тем не менее, во время ночного нападения многие из них даже не успели применить оружие.

— Ты, — указал Аркадий на случайного солдата и протянул ему Наган. — Подойди и застрели одного из них.

Солдат неуверенно подошёл и принял револьвер.

— Смелее, — побудил его Аркадий. — Ты даже не представляешь, с каким удовольствием любой пуштунский воин сделает это для тебя. Стреляй.

Рядовой зажмурился и нажал на спусковой крючок.

Пуля пробила череп пуштуна.

— Следующий, — Немиров забрал револьвер у рядового и посмотрел на остальных. — Ты. Подпрапорщик Еремеев, передай мне свои патроны.

Ещё тридцать шесть солдат прошли испытание. Кто-то блевал, кто-то чувствовал себя дурно, но никто из бывалых солдат не смеялся над ними и не подшучивал. Убивать людей неестественно для человека, но этому можно научить.

— А вот ты… — Немиров посмотрел на испуганного пуштуна, скованного страхом. — Развяжите его и отпустите.

— Но зачем, ваше благородие? — спросил фельдфебель Крестьянинов.

— Мы пришли сюда не за тем, чтобы просто убить их всех, — ответил Аркадий. — Это послание окрестным племенам.

Единственный воин, который даже не сбежал, а был отпущен жестокими врагами — вот это Немиров называл настоящей психологической войной.

— Собираемся и уходим, — приказал он, когда пуштун окончательно поверил в своё счастье и побежал. — Пора домой.

* * *

— … звание поручика, — вручил Аркадию погоны полковник Каменев.

— Служу Государю Императору и России! — гаркнул тот.

На портупее у него уже висела шашка с позолоченной рукоятью, георгиевским крестом на эфесе и с надписью «За храбрость».

Георгиевское оружие ему вручал военный губернатор Ферганской области, генерал-лейтенант Гиппиус.

Крупное боестолкновение на границе империи, с заходом на враждебную территорию и тотальным уничтожением крупного отряда налётчиков — это повод поднимать шум.

И шум поднялся достаточно громко, чтобы дойти до туркестанского генерал-губернатора, генерал от кавалерии Самсонова.

Генерал-лейтенант сравнительно недавно, в прошлом году, подавил восстание сапёров в Троицких лагерях, после чего жестоко покарал восставших и до сих пор нуждался в каких-то более положительных событиях, о которых можно будет сообщить в Петербург, как о безусловных успехах.

Повод показать, как внимательно бдит генерал-губернатор за вверенной территорией, был отличным, поэтому Немирова вызывали в Скобелев, чтобы он подробно доложил все обстоятельства совершённого подвига.

Доказательством подвига были сочтены винтовки и мушкеты, взятые с убитых налётчиков. Пятьсот тридцать восемь единиц огнестрельного оружия уже свидетельствовали о численном перевесе противника, но командир гарнизона решил, что маловато, поэтому приказал считать каждую единицу холодного оружия как вооружение отдельного воина. Вот так и получилось, что под заставой погибло шестьсот девяносто семь налётчиков…

Аркадий знал точную численность убитых —