было красиво написано мною на всеобщем языке в приступе вдохновения: «Главное - не добежать, а донести!» Оборотень вник в глубокий смысл сего шедевра и начал плавно оседать. Азель перевел удивленный взгляд с Роволкона на стену, в его глазах появилось более осмысленное выражение. Теперь уже ржали оба.

- Пять баллов, девчонки! - сквозь смех оценил Никин парень. - Я тоже такой хочу, подарите, а?

- Попроси Аню, она еще нарисует, - сдала меня соседка.

- Ну, когда она еще нарисует, я сейчас хочу! Над Виком приколюсь. Ну, Ань!

- Я тебе еще лучше нарисую, - пообещала я. Не признаваться же, что помимо пропаганды просвещения этот плакат выполняет двойную функцию, то есть банально прикрывает некрасивое пятно моего эксперимента с краской для волос. - Ты лучше подумай, что нам с этим делать? - я кивнула на веселящегося Азеля.

- Будем изгонять из него «зеленого змия», - гаденько ухмыльнулся Волк. - Ника, сделай ваш знаменитый «антипохмелин», пожалуйста.

- Ты думаешь, он выдержит? - с сомнением покосилась соседка на моего «жанюха».

- Как миленький, - авторитетно заверил Волк, выводя чуть пошатывающегося парня в комнату.

Я посторонилась. Азель добрел до кровати (Никина оказалась ближе к ванной) и, покачнувшись, чуть было не упал мимо. Волк подхватил его и помог усесться.

- Алкаш, - процедила Вероника, скривившись. - Ну, ничего, сейчас я тебя такой настоечкой угощу - на неделю даже думать забудешь о том, чтоб к выпивке притронуться!

Азалекс слегка взбледнул с лица, видимо был наслышан о знаменитой орочьей настойке, которая быстро ставила на ноги и выветривала всякую дурь, даже если перебрал гномьей водки.

- Н-не надо, само пройдет. Я только посплю, - неуверенно попытался возразить демон.

- Где? - Ника уперла руки в бока. - На моей кровати или на Анькиной? Мы, между прочим, девушки порядочные.

Волк при этих словах, зажал рот руками и опустил глаза, но плечи его вздрагивали от еле сдерживаемого смеха.

- Леди..., - кажется, Азель спьяну забыл, как зовут мою соседку. Но мы, можно сказать, лишь вечером познакомились, так что не удивительно, - я... извините...

Он попытался подняться, оперевшись руками на край кровати, но первая попытка оказалась неудачной. Он сморщился и втянул воздух сквозь стиснутые зубы. В его ладонях все еще торчали занозы от коварных стеблей красивых цветов.

- Покажи! - потребовала я.

Азель сначала послушно протянул мне ладони, но, вдруг, словно устыдившись, поспешно спрятал их за спину.

- Ты за меня волнуешься? - сощурился полу-дроу и расплылся в провокационной улыбке.

- Вот еще! - пожала я плечами, но сердечко ёкнуло.

Вспомнила, что на эти цветы никто не покушался еще и потому, что в каждом остром круглом длинном шипе, внутри, была полость, начиненная несильным растительным ядом. Конечно, в срезанном виде в течение нескольких минут он нейтрализовался, вступая во взаимодействие с кислородом. Мои ладони, оцарапанные шипами, лишь слегка почесывались и неприятно зудели, но у Азеля, пострадавшего при варварском срывании их прямо с клумбы, яд проник под кожу рук и сохранил свою первоначальную концентрацию. Вид его ладоней, уже болезненно покрасневших и загноившихся вокруг обломанных шипов, был пугающе красноречив. Людей такое отравление «выключало» примерно на неделю со всеми вытекающими: повышенной температурой, обильным потоотделением, рвотой и поносом. Как работает физиология у полу-асура, полу-дроу выяснять не хотелось. Жалко дурачка. Хотя с точки зрения научного эксперимента... Я оборвала крамольные мысли.

- Сиди так! - бросила я, пытаясь припомнить, куда запрятала миниатюрные щипчики для бровей в последний раз.

- Сижу, - послушно ответил Азель и чуть откинулся назад, оперевшись на стену.

- Только не расслабляйся! Не дома! - недовольно ткнул его локтем в бок Роволкон, ревниво покосившись на демона, развалившегося на Никиной кровати.

- Мне что, пересесть? - ехидно хмыкнул Азель.

- Лучше вообще свалить к себе, - огрызнулся оборотень.

- Только после Вас, - Азель попытался подняться и отвесить поклон.

- Придурок! - усмехнулся Волк и обернулся. - Ника, солнышко, ты скоро?

- Да! Еще две минутки! Последний компонент кладу, - глухо отозвалась Вероника из небольшой кладовочки, служившей нам (чаще, правда, Нике) мини-лабораторией для ее подозрительных химических опытов, которые сама она называла «магическими».

Я наконец-то отыскала щипчики, подобрала с пола пузырек с антисептической жидкостью и вернулась к ребятам:

- Давай сюда руки! - приказала я.

- Да не надо, Ань, - вяло запротестовал Азель, - я потом сам подлечу...

- Когда протрезвеет, - подсказал Волк.

Азель неприязненно взглянул на оборотня.

- Давай! - строго повторила я. - До утра еще много времени - почернеют и отвалятся нафиг.

Азалекс нахмурился и недоверчиво посмотрел на свои ладони, выглядевшие и впрямь довольно паршиво. Волк знал, что я шучу, но, глядя на озадаченного Азеля, закусил губу, чтобы не заржать.

- Может, правда, не надо, Ань? Эти отвалятся, он себе другие отрастит, как ящерица хвост, - хмыкнул он.

Демон дернулся. У него единственного из всех, даже в человекоподобной ипостаси имелся в наличии этот «рудимент». Видимо, шутки по поводу хвоста он слышал не впервые. Но, могу поклясться, что не все могли позволить себе шутить над ним, находясь в непосредственной зоне досягаемости моментально отрастающих когтей полукровки. А Волк, оказывается, мог...

- Не ссорьтесь, мальчики, - я почти ласково схватила Азеля за запястья, переключая его внимание на свою персону.

Он тут же преданно заглянул мне в глаза:

- А больно не будет? - с сомнением посмотрел он на голубоватую жидкость антисептика во флаконе и ярко блеснувшие хорошим металлом гномьей стали щипчики в моей руке.

- Я подую, - пообещала я сладким голосом, - не бойся, малыш.

- Ага, - заржал Роволкон, вспомнив нашу первую встречу, - и еще не забудь главные волшебные слова: «у собачки заболи и у киски заболи...»

- Молчи, грусть! - шикнула я на довольного подколкой оборотня и, откупорив флакон, щедро плеснула антисептика на подставленные доверчивым пьяным демоном ладони.

- Ааа! Шшарран!... Мать! ...!!! Свет!... и ..., - дернулся он, словно ужаленный, вытаращив глаза.

Я знаю, что это средство сильно «щиплется». Ну, не получается у меня, как у Ники, мягкая концентрация. А кто виноват, что Никин флакон разбился, упав с края ванны? Правильно, нечего теперь смотреть на меня, как Ленин на буржуазию. Осталось только мое «домашнее задание». Мне за него, между прочим, четверку с минусом поставили, значит не смертельно опасное. (Кстати, кто