Между орденами Сан-Тьягу и Христа, как и между двумя братьями, началось соперничество. Сан-Тьягу имел владения в основном на Юге, и их расположение давало больше возможностей делать вылазки в Африке и завоевания в океане. Но Энрики, не отказываясь от активности в Марокко (где португальцы потерпели в 1437 г. кровопролитное поражение), всю свою энергию направил на морские экспедиции. Обосновавшись вместе с орденом Христа в Лагуше и на мысе Сагриш, на юго-западе страны, он изменил соотношение сил между орденами Сан-Тьягу и Христа в пользу последнего[930].

Едва став магистром ордена, он завоевал Мадейру (1420 г.); потом, в 1431 г., настала очередь Азорских островов. Легенда утверждает, что последние открыл и исследовал один брат из ордена Христа[931]. Орден был немедленно наделен землями и владениями на завоеванных островах. Энрики умер в 1460 г.; он предвосхитил великие открытия конца века. Он сделал орден Христа орудием своих замыслов, и тот воплотил их. Историография сохранила эпопею белых парусов, отмеченных орденским крестом, у берегов Африки и в океане. Однако он был не один такой. Васко да Гама был братом Сантьяго и командором Мугелаша, когда в 1497–1498 гг. обогнул мыс Доброй Надежды. Но, вступив в 1507 г. в конфликт со своим магистром, он перешел в орден Христа. Он умер в 1524 г. на должности вице-короля Индии в облачении ордена Христа[932].

Роль португальских военных орденов и прежде всего ордена Христа в колониальной экспансии была велика, судя по количеству мореплавателей и завоевателей, вышедших из их рядов (Васко да Гама, Амилкар Кабрал[933], Тристан да Кунья) и количеству администраторов, которых они направили на колониальные территории: 29 из 32 вице-королей Индий с 1525 по 1600 г. были членами орденов.

Но, вновь обретая миссию, более соответствующую их первоначальному идеалу, ордены теряли независимость, становясь простыми орудиями монархии. Ход развития, который мы наблюдаем в Португалии, не отличается от того, какой можно обнаружить в Кастилии или Арагоне.

Присоединение орденов к короне

Как и португальский монарх, короли Кастилии уже использовали возможность контролировать орден через посредство третьего лица. Вступление католических королей на престолы Кастилии и Арагона привело к тому, что было принято радикальное решение, дозволенное буллой папы Сикста IV от 1485 г.: папа разрешил им назначить себя администраторами военных орденов. Папа думал, что это решение будет временным; католические короли сделали так, что оно стало окончательным. Свою роль сыграли обстоятельства. Изабелла Кастильская не забыла поддержки, которую Педро Хирон и его сын Родриго оказали ее противникам. 2 и 12 февраля 1485 г. в силу вышедшей ранее буллы Сикста IV Изабелла и Фердинанд добились от магистра Калатравы Гарсии Лопеса де Падильи согласия на то, что преемника у него не будет, а от капитула ордена — отказа от производства выборов, «ибо ради мира и блага наших королевств и большей прочности и постоянства ордена и рыцарства, каковыми вы управляете, надлежит, дабы ими руководили и управляли единый глава и единое решение и дабы они были теми же, что будут управлять нашими королевствами», — писали короли 2 февраля, оправдывая свое вмешательство желанием положить конец раздорам и гражданским войнам прошлого[934]. В 1487 г. Падилья умер, и в следующем году папа назначил обоих суверенов администраторами; Фердинанд отправлял эту должность и после смерти Изабеллы. Их внук Карл V в свою очередь стал в 1516 г. администратором Калатравы. Алькантара была присоединена к короне в 1494 г.

Орден Сантьяго королева Изабелла заставила отложить всякие выборы великого командора Кастилии до 1477 г. Это был только первый шаг. Убедившись в верности великого командора Леона, Алонсо де Карденаса, она позволила ему стать магистром ордена. Во время Гранадской войны он был капитан-генералом королевского войска. В 1493 г. он умер. Сославшись на плохое управление орденом, в 1499 г. последний передали суверенам[935].

Чтобы управлять всеми орденами, католические короли по образцу королевских советов учредили два совета: один был размещен при дворе и занимался духовными и административными делами, другой находился в Альмагро, последней резиденции Калатравы, и ведал юридическими делами орденов. Поначалу это касалось Калатравы и Алькантары, а потом и Сантьяго. В 1507 г. оба этих совета объединили в королевский совет военных орденов. В 1523 г. по решению папы Адриана VI король Испании получил право управлять объединенными орденами в этом совете орденов. Полная унификация была достигнута лишь в 1556 г.[936]

Присоединение к короне — а значит, исчезновение титула и функции магистра — для ордена Монтесы произошли только в 1587 г.[937] Что касается португальских орденов, папа формально присоединил их к короне лишь в 1551 г. Фактически это случилось задолго до того, в 1542 г., когда их вывели из состава ордена Сито.

Время уважаемых орденов, куда принимали завоевателей и великих капитанов, время иберийских монашеских орденов прошло. Государство нового времени уничтожило политическое значение военных орденов, низведя их до уровня своих экономических инструментов и почетных корпораций на службе королевской власти[938].

Я не говорил о разных мелких институтах, иногда существовавших недолго, которые претендовали на название военно-монашеских орденов. Они не всегда заслуживали этого определения, но пренебрегать ими не стоит, потому что они позволяют, от противного, яснее уточнить вопрос, что такое были военные ордены.

Действительно, все эти попытки связаны с идеей крестовых походов, превратившихся в институт с определенными характеристиками (принятие креста, привилегии, индульгенции и т. д.), поставленный на службу делу защиты церкви, а значит, папства, на территориях, совсем не относящихся к Иерусалиму, и отстаивающий дело, никак не связанное с первоначальным идеалом крестоносцев[939].

Военно-монашеские ордены, представленные здесь до сих пор, все родились из крестовых походов и борьбы с неверными — мусульманами (на Востоке и в Испании) или язычниками (в Прибалтике). Каждый из них действовал на определенной территории, и привлечь их на другую было трудно. Пытались возникнуть и другие, о которых известно немногое, — орден святого Лаврентия у генуэзцев в Акре или армянский орден, поставленный под покровительство Василия Великого. Никаких ощутимых следов их военной деятельности не осталось[940].

На этих трех территориях — Святая земля, Испания, Пруссия и Ливония — появление и действия какого-то военно-монашеского ордена считались сами собой разумеющимися. В крайнем случае еще в латинских государствах Греции, образованных после Четвертого крестового похода, где они, однако, играли лишь второстепенную роль[941]. Но в остальных местах?

Ордены Храма и Госпиталя, а также Сантьяго присутствовали на территориях, где папа Иннокентий III организовал крестовый поход против еретиков-катаров Лангедока, — потому что у них в этом регионе были командорства, а не потому, что они воевали с этими еретиками. Тем не менее тамплиеры входили в группу духовенства, участвовавшую в крестовом походе принца Людовика, сына Филиппа Августа, в 1219 г., но это почти и всё[942]. Папство призывало военные ордены к борьбе с императором Фридрихом II на Святой земле и на Кипре, но только в 1267 г. оно потребовало от госпитальеров Южной Италии денежного вклада для поддержки крестового похода Карла Анжуйского против последнего из Штауфенов, Конрадина, внука Фридриха II[943].