– Впрочем, милая, Вы ломитесь в открытые двери. Мы и сами понимаем абсурдность сложившегося положения с чудовищными запасами ядерного оружия. Беда только в том, что не только у Советского Союза имеются бомбы и ракеты. У наших противников тоже этого добра выше крыши.

– Но у вашей страны этих опасных игрушек больше почти вдвое! – не выдержала Тай. – Кроме того, мы начали работу и с лидерами главного вашего противника.

– Так это что же получается? Вы и с мистером Рейганом также беседуете? – усмехнулся Черненко. – И что он говорит? Небось, это он вам наплёл, что у нас запасы ОМП вдвое больше чем у них?

– Я не знаю. У меня пока нет возможности узнать подробности переговоров с лидерами США, – ответила Тай. – Данные о наличии ядерного оружия получены нами путём прямого сканирования верхнего слоя земной коры с последующим анализом. Нам не нужны местные информаторы. Наша аппаратура позволяет оценить ударную мощь ядерного оружия, не прибегая к непосредственному контакту.

– Я понял. – Черненко прикрыл глаза, изображая усталость. На самом деле он пытался сообразить, как можно использовать на пользу стране и партии, такое необыкновенное везение.

Тай терпеливо ждала, усмехаясь про себя. Для неё не стало секретом, что собеседник просто взял паузу для обдумывания ответа. Для этого нет необходимости читать мысли, достаточно наблюдать движение глазных яблок под веками.

Впрочем, Константин Устинович не стал затягивать с ответом. Через пару минут он открыл глаза и произнёс:

– Извините старика, что-то я отключился... Так на чём мы остановились?..

– На необходимости организации переговоров по сокращению вооружений...

– Да! Я вспомнил! Мы пять лет назад вели такие переговоры, даже заключили договор по ограничению вооружений, но американцы так его и не ратифицировали. Почему мы должны разоружаться в одностороннем порядке?

– Но у вашей стороны зарядов объективно больше почти вдвое[20], поэтому у вас такая возможность...

– Вот не надо мне сказки рассказывать! – Рассердился вдруг генеральный секретарь. – Что помогли мне сегодня, за это вам огромное спасибо, но вот в дела наши внутренние вам соваться не след! Надеюсь, что вы меня правильно поняли.

– Да, конечно, я вас поняла и, наверное, даже слишком хорошо. – Кротко улыбнулась Тай. – Я думаю, нам следует продолжить беседу позже. Вам, товарищ Генеральный Секретарь, следует укреплять организм. Для этого позвольте вам имплантировать небольшой прибор.

– Если только вы пообещаете, что он не причинит никому вреда... – Черненко посмотрел на гостью с некоторой опаской. – Впрочем, о чём это я... Если бы Вы хотели меня того... вы не стали бы мне помогать. Давайте импалтируйте... или как там вы сказали. Делайте, как считаете нужным.

– Сейчас я прикоснусь к вашей ноздре, и в слизистую будет им-план-ти-ро-ван, – Тай специально произнесла незнакомое Черненко слово по слогам, – имплантирован генератор самореплицирующихся наноботов. Это микроскопические автоматические устройства, нацеленные на уничтожение болезнетворных веществ и организмов. Ничего страшного. После выполнения задачи на 95% они выводятся из организма естественным путём.

Тайнесса рассказывала и одновременно внедряла крошечное устройство в организм престарелого больного лидера. Она знала, что этому человеку кардинально помочь нельзя уже ни чем. Разрушенные лёгкие делали все действия оттягиванием неизбежного. Жить, даже с учётом применения высоких технологий Минойи, осталось не более трёх месяцев.

***

После того, как глава экспедиции минойцев покинула палату, Черненко нажал кнопку вызова персонала. Буквально через минуту появились Шушалин и Печенёв[21]. Первый старался остановить второго, но тот непреклонен в стремлении поддержать патрона.

– Вадик! Срочно! – не обращал никакого внимания на лепет лечащего врача генеральный секретарь. – Принеси в палату телефон правительственной связи. Мне необходимо переговорить с Громыко. И Чебрикова позови. Он мне тоже понадобится. И не стой как истукан! Бегом – марш!

Ещё через минуту в палату, отталкивая телефонистов с мотками проводов, быстрым шагом вошёл Председатель КГБ.

– Витя, мне сегодня рассказали, что скончался Дмитрий Фёдорович, – сходу начал Черненко, едва Чебриков переступил порог палаты. – Я не верю, что причина смерти – какая-то мифическая болезнь. Дмитрий был здоров и отличался крепостью организма. Возьми это на личный контроль.

– Слушаюсь, – по-военному чётко ответил удивлённый глава чекистов. – Как вы угадали ответ врачей, Константин Устинович?

– Я ничего не угадывал, – проворчал Черненко. – Я просто предупредил события. Если они уже успели составить отчёт по причинам смерти, то переделать их можете заставить только КГБ. А что они конкретно написали, ты видел?

– Первоначальная причина смерти острая сердечная недостаточность. – Процитировал на память Чебриков уже представленное врачами ЦКБ свидетельство о смерти маршала Устинова. – Не беспокойтесь, Константин Устинович, они узнаю, как родину любить.

Рядом с Чебриковым уже топтался мужик в спецовке, дожидаясь, когда можно будет сообщить о готовности телефонной связи.

– Что топчешься, товарищ телефонист? – заметил его Черненко. – Закончил, я вижу... Ну и спасибо, до свиданья. И смотри, никому ни слова, о том, что сейчас слышал.

– Так точно, – вытянулся телефонист. – Обижаете, товарищ генеральный секретарь. Я при поступлении подписку давал...

– Ну, хорошо, извини старика, – проворчал Черненко. – Ступай, свободен.

И уже, обращаясь к Чебрикову, сказал:

– Витя, сейчас набери-ка мне, милый друг, Громыку.

– Но, Константин Устинович, уже два часа ночи, может быть лучше подождать до утра?

– Как раз нет! Дело не терпит. Раз такие дела закрутились, то до утра много чего может произойти. Не известно, доживу ли я сам до утра...

На минуту тишину палаты нарушал только характерный скрип телефонного диска.

К трубке на другом конце никто долго не подходил.

– Что они себе там позволяют, – недовольно ворчал Чебриков. – Охрана первых лиц государства называется.

Наконец, кто-то из личных прикреплённых министра иностранных дел поднял трубку аппарата.

– Председатель Комитета Госбезопасности при Совете Министров СССР, – официально представился Чебриков. – Доложите, кто взял трубку.

...

– Майор Игумнов, вашим поведением займёмся позже, а сейчас срочно пригласите к телефону Министра иностранных дел товарища Громыко.

...

– Майор, это не просьба, это приказ! Если спит, разбудите! Дело государственной важности.

Прошло ещё не меньше десяти минут, когда к трубке подошёл Андрей Андреевич Громыко.

– Что случилось, Витя? – проворчал сиплым со сна голосом министр.

– Андрей Андреевич, извините за столь поздний звонок, но... С Вами сейчас