– Что такое? – встревожилась Морин.

– Да ничего. Просто голова немного закружилась, – усмехнулся я. – Думаю, вся кровь отлила в желудок, а остальные органы остались ни с чем.

Никто, кроме меня, не смеялся.

– Нет, правда, я отлично себя чувствую. – Мне хотелось сменить тему разговора, и я обратился к Тревору: – Слышал, ваши ребята раздали сегодня тысячи упаковок с водой.

– Да, было дело.

– Должно быть, приятное это ощущение – делать добрые дела.

Тревор пожал плечами:

– И да, и нет. То есть, я хотел сказать, это, конечно, хорошо и правильно – помогать людям, но некоторые из них вели себя просто безобразно. На каждую семью положено по одной упаковке, а кое-кто пытался вернуться и прихватить еще, чтобы им досталось побольше, ну ты понимаешь.

– Да.

– Ну и потом Финли устроил из всего этого настоящее шоу.

– Да, – повторил я.

– Он всеми силами старался привлечь внимание к своей персоне. Да, эта акция стоила ему целое состояние, но то была самая настоящая предвыборная самореклама, а она всегда обходится очень дорого, понимаешь?

Я кивнул.

– И весь день я думал: уж не он ли подстроил все это.

Морин так и застыла с ложкой в руке.

– О чем это ты?

Тут вмешался я:

– Знаешь, какое-то время я тоже так думал. Считал, что это он отравил воду, с тем чтобы потом ринуться на помощь горожанам. Но вдумайтесь: все это только ради того, чтобы стать мэром Промис-Фоллз? И потом, он не предпринял никаких мер, чтобы его жена не стала одной из жертв этой катастрофы. Как-то нелогично, вы не находите?

– Но мертвая жена купит ему еще больше голосов сочувствующих, – заметил Тревор.

– Ты говоришь просто ужасные вещи! – чуть ли не со слезами воскликнула Морин. – Никто бы так не поступил!

Я решил немного передохнуть и переварить обед, прежде чем снова выйти из дома. Мы перешли в гостиную, где я уселся в любимое свое кресло. Морин включила телевизор, чтобы послушать местные новости о ситуации в Промис-Фоллз, затем Тревор завладел пультом дистанционного управления и стал смотреть, что передают другие каналы.

Вся страна уже знала о Промис-Фоллз.

На одном из каналов началась новая передача под заголовком «Проклятие Промис-Фоллз». В нее включили материал о происшествии на стоянке перед кинотеатром, вспомнили о нераскрытом убийстве Оливии Фишер.

Чуть позже я вдруг почувствовал, как кто-то трясет меня за плечо.

– Барри, – окликнула Морин. – Барри…

Оказывается, я заснул.

– Черт, – я покачал головой. – И надолго я вырубился?

– Да все нормально. Не хотела тебя будить. Надо же человеку передохнуть.

– А сколько сейчас?

– Почти половина одиннадцатого, – ответила Морин. – Тревор просил за него попрощаться. Он тоже очень устал и уехал где-то с полчаса тому назад.

– Господи, – пробормотал я, выбираясь из кресла. – Мне же ехать надо!

Жена не стала со мной спорить. По опыту, нажитому за долгие годы, знала – это бесполезно.

Я надел пиджак, схватил ключи и выскочил из дома. И, только сев за руль и включив мотор, на минуту расслабился. Проснувшись и выбежав из дома так быстро, просто не успел обрести равновесия. Какая-то слабость, и голова немного кружилась.

Но в целом я в полном порядке.

Я направился к дому Виктора Руни. Приехал и увидел: дом целиком погружен во тьму, если не считать фонаря у входной двери.

Однако я все равно постучал в эту дверь. Громко.

– Она умерла.

Я обернулся. Неподалеку на тротуаре стоял мужчина, смотрел на меня.

– Простите? – сказал я.

– Женщина, которая жила здесь. Была одной из первых, кто умер сегодня утром.

Я этого не знал, но не слишком удивился тому, что домовладелица Виктора Руни – вспомнил ее имя лишь через пару секунд, Эмили Таунсенд, – тоже пала жертвой.

– Вода? – произнес я, поскольку всегда существовала возможность умереть от чего-то другого. Сердечный приступ, падение с лестницы.

– Ага. Ее нашли на заднем дворе. – Он указал на дом дальше по улице. – И мистер Таркингтон тоже скончался. Его жена, возможно, останется в живых, но дочь говорит, у нее необратимые повреждения мозга.

– Ужасно, – пробормотал я.

Мужчина указал на дом, расположенный к северу от того, перед которым я стоял.

– А я живу вон там. Мы с женой услышали предупреждение прежде, чем успели что-то выпить. А вот миссис Таунсенд не повезло. Сегодня днем за ней приезжали, забрали тело. Пролежала здесь несколько часов.

– Я Дакворт. И работаю в полиции, – представился я. – Вообще-то я ищу человека, которому она сдавала помещение. Виктора Руни.

– А, этого, – кивнул мужчина. – Видел его у дома. Но думаю, сейчас его там нет.

– Да, скорее всего, нет, – сказал я.

Но все равно еще раз постучал в дверь – так, просто на всякий случай. И когда снова никто не ответил, испытал нечто похожее на благодарность этому Руни. Все, о чем я хотел спросить у него сегодня, можно с тем же успехом спросить и завтра, прямо с утра.

Я поехал домой. А что еще оставалось? Рухнул на кровать и погрузился в кому, как сам себе и обещал.

СОРОК

Кристэл нашла Селесту в хозяйской спальне, где та каждую ночь спала с Дуэйном. Она выкладывала одежду на постель, рассовывала более мелкие вещи по ящикам комода.

– А где Кэл? – спросила девочка. Она по-прежнему не расставалась с бумагой и карандашом.

– Не знаю, милая, – ответила Селеста. – Сама его уже давно не видела. Может, сидит в гостиной, смотрит телевизор с Дуэйном.

– Нет, его там нет.

– Ну, тогда не знаю. Поищи его. Где-то тут должен быть.

Кристэл спустилась на первый этаж. Телевизор по-прежнему включен на каком-то спортивном канале, который так любит смотреть Дуэйн. А самого его здесь нет. Она прошла на кухню, затем спустилась в подвал. Заглянула в котельную и довольно убогую комнату отдыха, там стоял стол для игры в пинг-понг, только без сетки. Наведалась и в небольшую мастерскую, где Дуэйн держал разные инструменты и стоял маленький верстак.

Затем Кристэл снова поднялась на второй этаж и зашла в хозяйскую спальню, но Селесты уже там не было. Она нашла ее в ванной, где Селеста раскладывала свежие полотенца.

– Я так и не нашла Кэла, – сказала девочка.

– Дорогая, мы с тобой говорили всего две минуты назад, и я тоже его за это время не видела. В гостиной смотрела?

– Да. И еще заглянула в котельную, и в подвал, и на кухню, и в другие ванные комнаты, и в комнатку, где целая куча инструментов. Но его нигде нет.