Питер смотрит на меня, потом гладит Мэгги по голове:

— Не стоит ломать голову над внутренними делами «Мускатного ореха». Все под контролем.

На лице Мэгги появляется выражение удивления и любопытства.

— Да? А как вы собираетесь объясняться с Донной ЛаДонной? Она наверняка сильно на вас обиделась.

— На самом деле, — говорит Мышь, дуя на суп. — Ей, кажется, все это нравится.

— Серьезно? — спрашивает Мэгги.

Она оборачивается и вглядывается в противоположный конец столовой. Мышь права. Донна ЛаДонна наслаждается вниманием. Она сидит у своего обычного стола, окруженная поклонниками и пчелками из ее улья. Они собрались вокруг нее так плотно, словно они — телохранители кинозвезды, которой во что бы то ни стало нужна защита от фанатов. Донна распускает перышки. Она улыбается, опускает лицо вниз и глядит исподлобья. Плечи она при этом соблазнительно приподнимает, словно каждое ее движение снимает невидимая камера. А вот Лали и Себастьяна рядом с ней как-то не видно. Я их так и не вижу, пока не встаю, чтобы опустошить поднос. И только тогда я их нахожу. Они ютятся на краю пустого стола в углу столовой.

Я уже собираюсь выйти из столовой, когда меня окликает сама Донна ЛаДонна.

— Кэрри! — кричит она громким и звонким голосом.

Я поворачиваюсь и вижу, как она машет мне рукой над головой Тимми Брюстера.

— Привет, что? — говорю я, осторожно приближаясь.

— Ты читала статью обо мне в «Мускатном, орехе»? — спрашивает она, и я окончательно убеждаюсь, что она совершенно не потеряла самообладания и, даже наоборот, польщена.

— Ну, как же, как я могла пропустить?

— С ума сойти, — говорит она, показывая, что внимание со стороны всей, школы — это невыносимо, но здорово. — Я тут сказала Тимми и Джен Пи, что тот, кто написал эту статью, знает меня очень, очень хорошо. Кто бы это ни был.

— Да уж, это точно, — говорю я мягко.

Она смотрит на меня, хлопая ресницами, и вдруг, кто бы мог подумать, я понимаю, что не в силах уже ее ненавидеть. Я хотела ее сломать, но она умудрилась перевернуть все с ног на голову и получить выгоду от ситуации со статьей.

Это здорово, думаю я, выходя из столовой.

— Ты знала о том, что Уолт живет в палатке? — спрашиваю я Мэгги. Мы идем, держа в руках пакеты с конфетти.

— Нет, — говорит Мэгги недоверчиво. — Зачем ему жить в палатке?

— Отец узнал, что он гей, и не позволяет Уолту спать в доме.

Мэгги качает головой:

— Ох уж этот Ричард. Он, конечно, глупый человек, но никогда бы не заставил Уолта спать на улице.

Мэгги наклоняется ко мне и переходит на громкий шепот:

— Уолт становится чертовски театральным. Раз уж он теперь… Ну, ты поняла.

— Гей?

— Ну, да, — отвечает она, когда мы входим в спортзал.

Гм. Не слишком уж она добросердечна для близкой подруги.

После того как я узнала, что Уолт живет в палатке, я подумала: а ведь он прав, я была слишком зашорена, чересчур погружена в свои переживания по поводу Себастьяна и его предательства. Я практически не замечала, что творится с друзьями. Вот почему я согласилась, когда Мэгги попросила меня помочь ей украсить спортзал перед выпускным вечером для старшеклассников. В виде исключения, заверила я себя. Это только ради того, чтобы провести время с Мэгги.

— О, прекрасно! — восклицает Джен Пи, вскакивая из-за стола. — Конфетти. Вам удалось найти двенадцать пакетов?

— Угу, — кивает Мэгги.

Джен Пи критически оглядывает пакеты, которые мы держим в руках.

— Я не уверена, что этого достаточно. Как вы думаете, нам этого хватит?

По виду Мэгги можно подумать, что она — генерал, который только что потерпел поражение. Хорошим организатором она никогда не была. Я удивлена тем, что она так долго продержалась в комитете, занимаясь планированием.

— А сколько конфетти понадобится по твоему мнению? — спрашиваю я.

— Ладно, кладите сюда, после разберемся, — распоряжается Джен Пи, указывая туда, где уже лежат груды вымпелов и рулоны шелковой бумаги. Мы уже собираемся уходить, но она еще не закончила разговор.

— Кстати, — спрашивает она Мэгги. — Ты читала статью в «Мускатном орехе»? Где говорится о том, кто будет королевой и королем выпускного бала? Пинки Уизертон прав. Как может Донна ЛаДонна быть королевой, если она собирается привести парня, который не учится в нашей школе? Кому интересно смотреть на фотографии с выпускного вечера старших классов, не зная даже, кто был у них королем бала? Синди Вианде и Тимми думают, что королем и королевой должны быть они. Но я тоже рассчитываю посоревноваться за право быть королевой. Если бы у меня был парень, я бы так и сделала.

Джен переводит дыхание, слегка подталкивает Мэгги локтем и продолжает:

— Но Пинки правильно сказал: никогда нельзя знать заранее, чем все закончится. Вы с Питером могли бы выступить в роли темных лошадок. В конце концов вы уже шесть месяцев встречаетесь.

Укладывая принесенные пакеты с конфетти, я думаю о том, какого монстра я, похоже, породила.

В статье Пинки Уизертон, которая вышла в «Мускатном орехе» за эту неделю, говорится, что каждая пара из числа старшеклассников имеет право претендовать на титул короля и королевы выпускного бала. Теперь об этом судачит вся школа. Каждый раз, стоит мне обернуться, я тут же слышу, как кто-нибудь цитирует статью: «Мы должны обсудить каждую пару, оценить вклад, привнесенный ею в дело развития школы, а также то, насколько искренне партнеры любят друг друга». Не знаю, что заставило меня вставить фразу об искренности отношений. Вероятно, я сделала это затем, чтобы Себастьян с Лали даже думать не смели о том, чтобы претендовать на право быть королем и королевой.

Мэгги переполняют эмоции:

— Я никогда не хотела быть королевой бала.

Да я бы умерла, если бы мне пришлось стоять на виду у всех.

— Правда? А мне бы понравилось. Каждому свое, верно? — говорит Джен Пи, похлопывая Мэгги по плечу. Затем она смотрит на меня проницательным взглядом и отходит.

— Да уж, — говорю я чуть слышно. Я украдкой гляжу на Мэгги. Вид у нее растерянный.

Может, и не стоило писать эту статью.

С того дня, как состоялся дебют Пинки Уизертона в «Мускатном орехе», прошел уже месяц. Все это время Пинки Уизертону пришлось трудиться в поте лица, так как его статьи выходили каждую неделю. За это время вышли: «Рабовладельческая сущность клик» о девочке, ставшей всеобщей «шестеркой» в надежде услужливостью пробить себе дорогу наверх, «Принц-ботаник» о парне, который был ботаником в младших классах и стал донжуаном в старших, и наконец «Каслберийское дерби! Кто станет королем и королевой выпускного бала?». Пинки закончил еще одну статью — «Как украсть чужого парня? О тех, кто крадет и кого крадут» — почти неприкрытая сатира на отношения Себастьяна и Лали. Однако Пинки пока придерживает эту статью с целью опубликовать ее в последнюю неделю своего пребывания в школе.