И почему я никогда не интересовалась экзотическими вкусностями раньше? Ведь могла же купить себе в тех же больших супермаркетах, их там полно. Все это давно уже там продается. Или для того, чтобы интересоваться такими вещами, должен вернуться глубинный вкус жизни? Наверное.

Муж недоуменно водил ладонью над золотистыми огоньками, лучистыми шариками света, и следом блаженно щурился. Как для меня сегодня состоялся брачный обряд единения с водой, так для него – с огнем. Его ладонь осталась без малейшего следа ожогов даже после пребывания в огненном средоточии камина.

Сам себе не веря, Диего разглядывал абсолютно целую и невредимую руку. Переворачивал ее, шевеля пальцами. Подносил к глазам. Исследовал. Я на это только сыто улыбалась. Огонь и не то может. И он исключительно ласков. Ничуть не хуже воды.

– Ты сказал, что ждал меня три года? – решилась я задать весьма интересующий меня вопрос. – Как так?

– А что именно тебя поражает? – удивился муж, усаживая меня на колени и притягивая к себе.

– Тебя в какой школе учили отвечать вопросом на вопрос? – фыркнула я, прижимаясь щекой к гладкой смуглой коже. – Сроки меня интересуют! Сроки!

– То есть ты окольными путями пытаешься выяснить, когда я тебя полюбил? – хмыкнул Диего, зарываясь пальцами в мои волосы и не давая мне заглянуть ему в глаза с праведным негодованием.

– Ну… – прикусила я нижнюю губу. – Я все же женщина…

– Представляешь, я заметил, – сообщил мне муж, начиная поглаживать шею. – Трудно было не заметить в свете последних событий.

– Сейчас отращу рога и забодаю! – пригрозила я, вредничая и подбираясь к его ребрам. Не сгрызу, так потыкаю!

– Не надо! – пошел на попятную Диего, ловя мои конечности и целуя пальчики. – Ты мне в уменьшенном объеме дорога гораздо больше. Слышала поговорку – мал золотник, да дорог?

– Не заговаривай мне зубы! – выпрямила я спину. – Я четко поставила вопрос и хочу получить такой же четкий ответ на него!

– Какой именно вопрос? – начал выкручиваться мужчина, ярко поблескивая аквамариновыми глазами со смешинками.

А руки Диего – те вообще жили отдельной жизнью, и, если бы на территории находились слуги, мне было бы сейчас очень стыдно!

– Почему три года?!! – взорвалась я.

– Потому что, как только я тебя увидел в первый раз, – осторожно взял меня за подбородок мужчина и заглянул в глаза, – сразу все для себя понял.

– Да?! – безмерно удивилась я, хлопая ресницами и чувствуя себя дура дурой. – А почему я о том не знаю?

– Да, – усмехнулся Диего. – Ты помнишь нашу первую встречу?

– Э?.. – задумалась я. – Смутно. Это было как раз после Наткиной попытки сварить самогон из кофе. Я немного усугубила…

– Я помню, – скривил губы муж, безмолвно порицая женское пьянство. – Когда Лёна привезла меня к твоему дому и позвонила в дверной звонок… Сначала послышался громкий шум, потом не менее громкий ма… оглушительное оповещение, а потом… Потом ты открыла дверь и…

– И?.. – уставилась я на него, нахмурясь и одновременно пытаясь покопаться в памяти. Та молчала, как дохлый скунс.

– И ты предстала в мужских трусах в горошек, в футболке, длиннее, чем эти трусы, но тем не менее в них заправленной. И халате наизнанку. Почесала свою спутанную гриву и, не открывая глаз, сообщила хрипловато-сексуальным голосом: «Кто бы ты ни был, путник с отмороженными инстинктами, беги скорей отсюда, ибо страшна я в гневе и невыспавшаяся!»

– Ну-у, это чистая правда, – чуть покраснела я.

– Когда Лёна сообщила тебе о новом телохранителе, – прикусил губу Диего, сдерживая смех, – ты все же открыла свои прекрасные очи, окинула меня придирчивым взглядом с головы до ног и сообщила: «Ради этого стоило падать с кровати!»

– Я всегда такая непосредственная спросонья, – еще сильнее покраснела я.

– Да-да, – подтвердил мужчина, ласково поглаживая мою щеку большим пальцем. – Особенно когда впустила нас и процитировала: «Оставь надежду всяк сюда входящий!»

– Оставил? – полюбопытствовала я, млея от его нежности.

– Сразу же, – признался Диего. – Все мои планы рухнули, погребая себя под обломками. Я понял, почему… – Он запнулся.

У меня защемило сердце.

– Ты понял, почему Мигель меня полюбил? – подсказала я, грустнея и отворачиваясь.

– Да, – крепко обнял меня муж, прижимая к такой надежной груди. – Тебя нельзя не любить. Видимо, это семейная черта.

– Я тоже его любила, – призналась я, не собираясь отказываться от своего прошлого. – И его смерть стала для меня страшным ударом. Мне… Мне было очень трудно пережить его.

Объятия стали еще сильнее.

– Если бы я могла, – продолжила я, смаргивая слезы, – я бы ушла за ним, но…

– Я знаю, – остановил меня Диего. – Знаю, мой лучик. Вода хранит секреты и рассказывает мне. Я с ума сходил, будучи рядом с тобой, потому что ты все время была мыслями где-то невероятно далеко, с ним.

– Шпион! – обвинила его в шутку. – Должны же у меня остаться хоть какие-то тайны и секреты… для загадочности образа.

И уже мои пальчики начали диверсию, расстегивая пуговицы рубашки и выдергивая ее из штанов.

– Ты для меня и так вечная загадка, – польстил мне главный мужчина моей жизни. – Никогда не знаешь, что ты выкинешь в следующий момент. Каждую секунду – как на вулкане. А уж твое упрямство – просто притча во языцех!

– Чего это? – обиделась я и попыталась сползти с его колен.

– «Чего это?» – передразнил меня мужчина, естественно, никуда не отпуская. – Я три года ждал, когда ты наконец меня заметишь…

– Ну-у-у, – протянула я, перебивая. – Наконец, – поерзала у него на коленях, – я тебя все же заметила.

– Провокатор сейчас окажется голый и на полу подо мной, – строгим голосом сообщил мне муж. И прижал меня к своей голой груди. Остальные доказательства его заинтересованности упирались в мою пятую точку.

На этом ужин внезапно закончился. Муж решительно взял меня на руки и понес в тихую обитель на втором этаже. Балдеж! Никогда меня еще так на руках не носили! Нет, вру. Носили. Но это тоже был Диего. Только у него наблюдается странное и неуемное желание все время таскать меня на руках.

Я расширила глаза в притворном удивлении:

– Где этот подлый подстрекатель? Покажи этого непорядочного негодяя! Я ему!!!

Мы как раз добрались до спальни, и меня бережно уложили на кровать, аккуратно расстегивая молнию на спине и одним махом освобождая от одежды и заодно от белья.

– Сейчас я тебе покажу, – пообещал Диего и снова показал мне небо в алмазах, искры и все, что прилагается к любимому мужчине в интимной обстановке.

– А теперь, – навис надо мной мужчина, когда все закончилось, – я хочу услышать, как ты меня любишь!