Произнеся эти слова, Оме не выдержал и швырнул подушку в стену. Он до сих пор не мог определиться, что за чувства вызывает в нем правительница Города царей. Как и все люди, она пугала его, конечно, но и интриговала. Порой, поглядывая на Ханемли во время беседы или за столом, король начинал мечтать не о своей тихой келье в башне замка в Ойгене, а о вовсе невероятных вещах: что, если бы у него была семья и детки, и вечера он бы проводил не в полутемной комнате, запершись от мира, а возле очага, под визг играющих наследников. И чтобы одна милая женщина сидела при этом в кресле и вязала ему берет. Король вздрагивал и приходил в себя. Правительница Ханемли меньше всего производила впечатление женщины, умеющей вязать на спицах.

И всё же мысль о том, что Хельви и Ханемли нашли общий язык за спиной у Оме и бежали в Город царей, задевает меня куда больше, чем бы мне хотелось, подумал король. Безумные идеи отправить к союзникам шпионов или поехать самому связаны именно с тем, что они меня ранят. Отчего маги не хотят отпустить меня в этот поход? Или они боятся, что я вернусь оттуда не тем послушным Омасом, какого они привыкли видеть у своих ног? Боги, почему вы сделали меня таким жалким и слабым!

— У правительницы Ханемли и великого канцлера Хельви растет общий сын, — с некоторым усилием произнес Вепрь, который наблюдал за внутренней борьбой короля. — Мальчику, должно быть, лет одиннадцать. Но даже ради него Хельви никогда бы не покинул Гору девяти драконов и императрицу Сури. Он слишком любит ее и своих детей — наследников престола в империи Младших.

— Правда ли это? — угрюмо удивился Оме. — Но я ничего не знал! Боги мои, как же это могло произойти?

— Во время нашего похода к Морю армагов в поисках драконов мы наткнулись на Город драконоборцев. Он был проклят сильфами, и, чтобы снять проклятие, в городе должен был родиться младенец. Я не знаю почему, но городские ворота открылись перед нами, хотя, согласно заклятию, войти туда могли только сильфы. Они приняли Хельви за сильфа, хотя я точно знал, что он человек. Правительница велела привести его в свой дом. Там его чем-то опоили и отвели к ней в спальню. Думаю, он был потрясен случившимся не меньше нас всех. Незадолго перед свадьбой с Сури он сказал мне: какая разница, что и как часто я думаю о правительнице Города драконоборцев, — суть состоит в том, что я люблю совсем другую женщину.

— А правительница Ханемли как относилась к моему брату после того, как он женился и стал великим канцлером?

— Они стали союзниками. По крайней мере, подписали мирный договор. Что не помешало ей переметнуться к тебе, как только запахло жареным. Я, признаться, раньше тоже не до конца понимал, зачем Ханемли эта война и предательство по отношению к Младшим. Люди Города драконоборцев мирно живут по соседству с некоторыми магическими племенами, например, с гриффонами. Женское желание отомстить и страсть к магическим артефактам, которые она хотела получить любой ценой, — вот чем Ханемли руководствовалась, завязывая отношения с королевством Синих озер. И Мудрые не остановили ее. И я, наверное, могу сказать тебе, почему они этого не сделали.

— Если то, о чем ты говоришь, правда, то мои слуги будут наказаны, — странная тень пробежала по лицу короля, оскорбленного до глубины души. — В конце концов, маги тоже находятся во власти правителя Синих озер. Они утаили от меня часть правды и заставили меня верить в иллюзию. Клянусь, я никому не хотел причинить зла, но чаша моего терпения переполнена. Я больше не могу, Вепрь. Кто-то должен будет ответить за эту ложь, ты понимаешь, о чем я говорю?

— Да, король, я всё понимаю, — бывший алхин казался взволнованным. — Однако, прежде чем ты начнешь править своей страной так, как хотели бы это видеть твои отец и деды, давай разберемся со смертью Хельви. Мой долг друга и вассала не позволяет мне покинуть Нонг, не расквитавшись с убийцей. Впрочем, не только это. Я не хотел рассказывать об этом, и ты станешь единственным, кто знает о нашем обете с великим канцлером. После похода за головой дракона мы с ним побратались.

— Хельви назвал тебя братом?!! — изумленно ахнул Оме, уставившись на Вепря.

— Клянусь, это так. Именно поэтому я требую у тебя выдать убийцу. Если не согласишься, король, это будет означать для меня, что ты знал об убийстве, хотя и не участвовал в нем. Если ты не можешь казнить его, то позволь мне сразиться с ним на поединке чести. Пусть боги рассудят нас. Я хочу убить его, король, пусть это будет последнее, что я сделаю в своей жизни. Его зовут Аспид.

Омас вздрогнул. Хотя он всё время допускал причастность магов к исчезновению брата, он до конца не мог признаться себе: Мудрые руками Аспида убили Хельви. Король вылез из кровати и на всякий случай проверил, не стоит ли кто за дверью. Напрасная мера — Оме знал, что Мудрым ничего не стоит прочесть мысли человека, а уж тем более сделаться невидимыми и проникнуть в ту самую комнату, где ведется секретный разговор. Он завернулся в теплую меховую мантию и подошел почти вплотную к Вепрю.

— Если хочешь остаться жив, никогда не произноси это имя вслух, — прошептал Оме. — Человек бессилен перед Мудрым. Ты и вздохнуть не успеешь, как тебя будет обнимать смерть. Почему ты обвиняешь этого слугу в столь ужасном преступлении?

— Так он — Мудрый? — шепотом сказал Вепрь и с силой хлопнул себя по лбу рукой. — Какой же я болван. Всё сходится — заклятия, странная власть над королем, это перемирие, заключенное безо всяких оснований. Чего они хотели от Хельви? Чтобы он прикончил брата и занял престол? Видно, он показался им хорошим сторожевым псом — всякие союзники вроде обитателей Города драконоборцев и Младших не слишком устраивали Мудрых. Позвали, как говорится, на свою голову. Теперь всё понятно, король.

— Ты очень умен, бывший алхин. Хотя что я такое говорю — разве алхины бывают бывшими? Только мертвыми, — Аспид спокойно вышел из-за полога королевской кровати. Оме побледнел, однако замер возле Вепря. Тот видел, как затряслись руки у правителя, которыми он держал полы мантии. Однако король не отошел в сторону. Странным, ускользающим взглядом он смотрел прямо в глаза Мудрому. Это не произвело на мага никакого впечатления. Он с любопытством разглядывал Вепря.

— А я в тебе не обманулся, знаешь? Я с первого взгляда понял, что ты очень предан своему правителю и, как оказалось, названому брату. Да, совсем не уважают в империи Младших членов королевской семьи. Братается с ними кто хочет. Шучу! И верю, что принц Хельви оказал тебе столь великую честь. Он был простым малым, этот великий канцлер. Мне тоже жаль, что он так скоропостижно ушел от нас.

— Убийца, — сквозь зубы произнес Вепрь, — ты ответишь мне за его смерть.

— Ах, перестань. Как ты собираешься убить меня? Или у тебя в кулачке припрятаны какие-то заклятия из лаборатории твоего приятеля Базла, пропавшего — вот беда! — где-то на подъезде к башне Ронге. А ведь я лично предупреждал великого канцлера: Тихий лес — не место для прогулок двум лабораторным крысам и свельфу. В любом случае — у тебя просто нет шансов победить. Мне не нужно даже напрягаться и рассказывать тебе, что доказать о причастности магов к исчезновению Хельви ты не сможешь. А может, свалить его пропажу на тебя? Ты вместе с правительницей Ханемли убил нашего славного канцлера. Таким образом мы, во-первых, избавимся от всяких обязательств перед далекими друзьями из Города царей, а, во-вторых, сможем кинуть нашим подданным голову одного из убийц. Авторитет королевской власти должен укрепиться после этой истории. Я уже объяснял тебе, Омас, как важно усилить власть сейчас.