будет нищим в универсальном магазине. Будь святой Павел убежден, что его призвание – шить палатки, он, несомненно, никогда не стал бы тем, кем стал. Его подлинная и полная смысла жизнь заключалась в уверенности, что он – посланник Господа. Вы можете обвинить его в мании величия, но ваше мнение меркнет перед свидетельством истории и consensus omnium[195]. Благодаря овладевшему им мифу он достиг гораздо больших высот, чем это было возможно для простого ремесленника.

568 Мифы, однако, состоят из символов, которые не были выдуманы, но возникли сами собой. Не человек Иисус создал миф о Богочеловеке; этот миф существовал за много веков до его рождения. Он сам был захвачен этой символической идеей, которая, как говорит нам святой Марк, вырвала его из плотницкой мастерской и умственной узости его окружения. Мифы восходят к первобытным сказителям и их сновидениям, к людям, движимым воображением, которые мало чем отличались от поэтов и философов более поздних эпох. Первобытные сказители никогда не задумывались об источнике своих фантазий; лишь много позже человечество начало задаваться вопросом, откуда взялась та или иная история. Древние греки считали, что рассказы о богах были не чем иным, как старыми и преувеличенными повествованиями о древних царях и их деяниях. Уже тогда люди предполагали, что миф означал не то, о чем в нем говорилось, ибо это было слишком неправдоподобно, и старались свести его к небылице или сказке, понятной всем. То же самое в наше время пытаются проделать с символикой сновидения: предполагается, что она выражает нечто общеизвестное и понятное, хотя и не признаваемое открыто из-за своего низшего статуса. Для тех, кто избавился от традиционных шор, больше не существовало загадок. Казалось несомненным, что подлинный смысл снов отличается от их явного содержания.

569 Это предположение совершенно произвольно. Талмуд говорит более точно: «Сновидение есть свое собственное толкование». Почему смысл снов должен отличаться от их очевидного содержания? Разве в природе встречается что-либо подобное? Например, утконос, это странное существо с утиным клювом, которое не выдумал бы ни один зоолог, – это утконос, а не что-то совсем другое. Сновидение – нормальное и естественное явление, которое, безусловно, является тем, чем оно является, и не может означать того, чего нет. Мы называем его содержание символическим, потому что оно имеет не одно-единственное значение, но указывает в разных направлениях и, следовательно, должно означать нечто бессознательное или, по крайней мере, не осознанное во всех своих проявлениях.

570 Для ученого ума нет ничего более раздражающего, нежели символические идеи, поскольку никакая их формулировка не может удовлетворить интеллект и логику. Впрочем, в этом отношении они отнюдь не уникальны. Сложности начинаются уже с феномена аффекта или эмоции, который ускользает от всех попыток психолога зафиксировать его в рамках некой универсальной концепции. Причина затруднения в обоих случаях одна и та же – вмешательство бессознательного. Я достаточно знаком с позицией науки, чтобы понять, как досадно иметь дело с фактами, которые не могут быть постигнуты до конца или, во всяком случае, в достаточной степени. Проблема в обоих случаях состоит в том, что факты неоспоримы и все же не могут быть сформулированы интеллектуально. В эмоциях и символических идеях мы наблюдаем не четко различимые детали с характерными признаками, но бурление самой жизни. Во многих случаях эмоция и символ фактически одно и то же. Не существует интеллектуальной формулы, способной представить такое сложное явление более или менее удовлетворительным образом.

571 Академический психолог волен исключить из рассмотрения эмоции, или бессознательное, или и то и другое вместе. И все же они остаются фактами, от которых не вправе отмахнуться медицинский психолог, ибо эмоциональные конфликты и вмешательство бессознательного суть классические составляющие его науки. Если он лечит пациента, то так или иначе сталкивается с подобными иррациональностями, независимо от того, может он сформулировать их интеллектуально или нет. Вольно или невольно он вынужден признать их существование. Посему вполне естественно, что людям без медико-психоло-гического опыта трудно понять, о чем он говорит. Тот, кто не имел случая или несчастья пережить тот же или аналогичный опыт, едва ли способен понять, что происходит, когда психология уже не ограничивается спокойными размышлениями в лаборатории и превращается в жизненное приключение. Стрельба по мишеням на стрельбище и настоящий бой – не одно и то же; врачу же приходится иметь дело с жертвами реальных сражений. По этой причине ему приходится иметь дело с психическими реалиями, даже если он не может определить их научно. Он может их назвать, но знает, что все термины, которые он использует для обозначения сущностей жизни, не более чем слова: факты, которые стоят за ними, должны быть пережиты сами по себе, ибо не могут быть воспроизведены посредством одного только упоминания о них. Ни один учебник не может научить психологии; овладеть ею можно только через фактический опыт. Запоминание слов не дает никакого понимания, ибо символы – это живые факты жизни.

572 Крест в христианской религии, например, является значимым символом, выражающим множество смыслов, идей и эмоций, но крест перед чьим-то именем просто указывает на то, что этот человек мертв. Лингам, или фаллос, функционирует как всеобъемлющий символ в индуистской религии, но если мальчишка рисует его на заборе, он просто означает интерес к собственному пенису. Поскольку детские и подростковые фантазии часто сохраняются и во взрослой жизни, многие сны содержат безошибочные сексуальные аллюзии. Было бы абсурдно искать в них какой-то иной смысл. Но когда каменщик говорит о монахах и монахинях, лежащих друг на друге, или электрик – о «папе» и «маме», нелепо предполагать, что он предается пылким подростковым фантазиям. Он просто имеет в виду определенный вид кладки или разъема, которому дали красочное название. Если же образованный индус заговорит с вами о лингаме, вы услышите то, что западный человек никогда бы не связал с пенисом. Возможно, вам даже будет трудно догадаться, что именно он подразумевает под этим словом, и вы естественным образом придете к выводу, что лингам символизирует множество самых разных явлений. Это, конечно, не непристойная аллюзия; и крест не просто знак смерти, но символ многих других идей. Посему многое зависит от зрелости сновидца, продуцирующего образ.

573 Толкование снов и символов требует определенного ума. Оно не может быть механизировано и втиснуто в глупый и лишенный воображения мозг. Оно требует не только знания индивидуальности сновидца, но и самосознания со стороны толкователя. Ни один опытный специалист в этой области не станет отрицать, что существуют эмпирические правила, которые могут