и более совершенные орудия для массового самоубийства. Ввиду лавинообразного роста численности мирового населения мы уже начали искать пути и средства сдерживания этого людского потока. Но природа может предвосхитить все наши попытки, обратив против человека его же собственный созидательный разум. Водородная бомба или какое-нибудь столь же катастрофическое устройство, например, определенно положили бы конец проблеме перенаселенности. Хотя мы гордимся тем, что покорили природу, мы по-прежнему остаемся ее жертвами и пока даже не научились владеть собственной сущностью, которая медленно, но неотвратимо ведет нас к гибели.

598 Больше нет богов, к которым мы могли бы обратиться за помощью. Основные религии мира страдают прогрессирующей анемией, ибо отзывчивые и добрые нумены покинули леса, реки, горы и животных, а богочеловеки исчезли в глубинах бессознательного. Там, как мы полагаем, они влачат бесславное существование среди пережитков прошлого, в то время как мы остаемся во власти Великой Deesse Raison[199], нашей величайшей иллюзии. С ее помощью мы совершаем благие дела: мы избавляем мир от малярии и повсюду насаждаем гигиену, в результате чего население недоразвитых стран растет с такой скоростью, что пищи уже не хватает. «Мы победили природу» – просто лозунг. В реальности перед нами стоят тревожные вопросы, ответов на которые, кажется, нигде не видно. Так называемое завоевание природы оборачивается перенаселенностью, а наиболее актуальные проблемы грозят вот-вот выйти из-под контроля. Виной тому – наша психологическая неспособность достичь необходимых политических соглашений. Для людей остается вполне естественным ссориться, драться и сражаться за превосходство друг над другом. Так в чем же мы «победили природу»?

599 Поскольку всякое изменение должно с чего-то начинаться, в первую очередь ему должен подвергнуться индивидуум. Изменение должно начаться внутри самого человека – любого из нас. Мы не можем позволить себе оглядываться вокруг и ждать, пока кто-то другой сделает то, что сами мы делать не хотим. Раз уж никто не знает, как быть, возможно, следует набраться храбрости и спросить себя, не подскажет ли что-нибудь бессознательное, ибо сознание не в состоянии предложить никакого удовлетворительного решения. Сегодня человек болезненно осознает тот факт, что ни его основные религии, ни его различные философии не содержат тех могущественных идей, которые одни способны внушить ему уверенность и обеспечить безопасность, в которых он так нуждается в свете текущего состояния мира.

600 «Если бы только люди следовали благородному восьмеричному пути дхармы (доктрины, закона) и истинно понимали себя», – сказали бы буддисты; «Если бы только люди подлинно верили в Господа», – сказали бы христиане; «Если бы только люди были умнее и разумнее», – сказали бы рационалисты, – тогда все проблемы можно было бы решить. Беда в том, что никому из них не удается решить эти проблемы в одиночку. Христиане часто удивляются, почему Бог не говорит с ними, как Он это делал в прежние времена. Когда я слышу такие вопросы, то всегда вспоминаю раввина, которого спросили, как могло случиться так, что Бог часто являл себя людям раньше, но теперь Его больше никто не видит. Раввин ответил: «Просто в наши дни не осталось никого, кто мог бы склониться так низко».

601 В этом ответе кроется суть проблемы. Мы настолько поглощены своим субъективным сознанием, что просто забыли, что Бог главным образом говорит через сны и виде´ния. Буддист отбрасывает бессознательные фантазии как «отвлекающие факторы» и бесполезные иллюзии; христианин ставит свою церковь и Библию между собой и своим бессознательным; а интеллектуал-рационалист еще не знает, что его сознание – это не вся его психика, хотя уже более семидесяти лет «бессознательное» признано базовым научным понятием, без которого не может обойтись ни один психолог.

602 Мы больше не можем позволить себе играть роль всемогущего Бога, рассуждая о достоинствах или недостатках естественных явлений. Мы не делим растения на полезные и бесполезные, а животных – на безвредных и опасных. Но мы по-прежнему беспечно полагаем, будто сознание – это смысл, а бессознательное – бессмыслица, как будто можно доподлинно установить, имеет какое-либо естественное явление смысл или нет! Микробы, например, имеют смысл или они бессмысленны? Подобные оценки лишь демонстрируют плачевное состояние нашего разума, который скрывает свое невежество и некомпетентность под покровом мании величия. Конечно, микробы очень малы и достойны всяческого презрения, но было бы глупо ничего о них не знать.

603 Чем бы ни было бессознательное, это естественный феномен, порождающий символы, и эти символы несут определенный смысл. Как тот, кто никогда не смотрел в микроскоп, не может быть специалистом по микробам, так и тот, кто никогда не занимался серьезным изучением естественных символов, не может считаться компетентным судьей в этом вопросе. К сожалению, общая недооценка человеческой психики столь велика, что ни основные религии, ни философия, ни научный рационализм не изъявили желания присмотреться к ней повнимательнее. Несмотря на то что католическая церковь допускает существование снов, ниспосланных Богом, большинство мыслителей не предпринимают попыток их понять. Я также сомневаюсь, существует ли протестантский трактат по догматике, который «склонился бы так низко», чтобы признать саму возможность услышать vox Dei[200] во сне. Но если человек по-настоящему верит в Бога, то на каких основаниях он полагает, что Бог не способен говорить через сны?

604 Я посвятил более полувека анализу естественных символов и пришел к выводу, что сновидения и их символы вовсе не глупость и не бессмыслица. Напротив, вы можете почерпнуть из снов самые любопытные сведения, если только потрудитесь понять их символику. Результаты, правда, имеют мало общего с такими мирскими заботами, как купля-продажа. Но смысл жизни не может быть сведен к одной только деловой активности, равно как сокровенные желания человеческого сердца не могут быть удовлетворены банковским счетом, даже если вы никогда не слышали ни о чем другом.

605 В то время, когда вся доступная энергия тратится на изучение природы, очень мало внимания уделяется сущности человека, то есть его психике. Хотя сознательным функциям посвящены многочисленные исследования, самая загадочная и неведомая область психики, продуцирующая символы, до сих пор практически не изучена. Мы получаем от нее сигналы каждую ночь, но расшифровка этих сигналов кажется такой одиозной задачей, что ее решением озабочены единицы. О величайшем инструменте человека – его психике – почти не задумываются; ей не доверяют и даже презирают. Выражение «это все психология» чаще всего означает: это все ерунда.

606 Откуда же берется столь вопиющее предубеждение? Очевидно, мы так поглощены вопросом о том, что думаем мы, что совершенно забываем спросить, что бессознательная психика думает о нас. Фрейд предпринял попытку показать,