Она немного подождала, пока до Грея полностью дойдет сказанное, прежде чем с грустным смехом добавить:

– Только месть получилась более жестокой, чем он рассчитывал. Мы с Эваном разошлись, и я беременна от Митчела.

– Но чем могут вам помочь собранные материалы?

– Мне нужно побольше узнать о нем, чтобы понять, почему он пошел на такую подлость. И если мне это удастся, надеюсь, я смогу его простить и полюбить своего ребенка. Понимаете, я не могу думать об этом бедняжке, не испытав нового прилива ненависти к его отцу и к себе за то, что оказалась такой дурой.

Грей Эллиот внимательно рассматривал потолок, и Кейт затаила дыхание.

Наконец он посмотрел ей в глаза:

– Уильям Уайатт потратил целое состояние на частных детективов, потому что хотел узнать все, что возможно, о младшем брате, которого убрали с глаз долой, отослав в Европу и предоставив самостоятельно пробивать себе дорогу. Кэролайн Уайатт отдала нам это досье, посчитав, что оно поможет в наших расследованиях.

Поднявшись, Грей подошел к встроенному деревянному шкафу, откуда вытащил толстую папку.

– Формально, – объявил он, выкладывая досье на стол для совещаний, – эти документы не зарегистрированы и не имеют отношения к нашим материалам, так что я не обязан соблюдать конфиденциальность. И не вижу причин, почему бы вам не посидеть одной и не просмотреть папку, пока я буду обедать.

Любая эмоция, даже облегчение, легко вызывала слезы на глазах у Кейт. Смахнув с ресниц непрошеную влагу, она улыбнулась и встала.

– Спасибо вам, – тихо прошептала она.

Грей вздрогнул, как от озноба, и, вернувшись к шкафу, достал охапку папок потоньше, которые выложил рядом с первой.

– А вот это строго секретно, – добавил он с многозначительной улыбкой. – Я вернусь через час.

– Мисс Донован все еще в кабинете, – сообщила секретарь.

Грей кивнул, открыл дверь и заглянул в комнату. Кейт была так погружена в чтение, что даже не заметила его возвращения. Когда он уселся за письменный стол, кресло скрипнуло, и она растерянно уставилась на хозяина кабинета.

– Через двадцать минут у меня совещание, ну а пока время еще есть, мисс Донован.

– Спасибо, – кивнула она и немедленно углубилась в чтение.

Грей подвинул к себе блокнот и стал набрасывать повестку совещания, то и дело поглядывая в сторону Кейт. Через десять минут он сдался, отложил ручку и стал открыто за ней наблюдать. Она все еще дочитывала документы из темно-синей папки Уильяма, в которой содержались сведения о первых двадцати годах жизни Митчела. Ничего значительного: школьные табели, письма и характеристики тех учителей, которые его помнили и все еще работали в тех пансионах, где он учился, копии страниц из школьных журналов, где упоминалось его имя.

И все же она явно нашла нечто важное для себя, потому что временами улыбалась или хмурилась, а минуту назад он отчетливо видел, как она почти нежно коснулась кончиками пальцев газетной фотографии Митчела.

Он невольно залюбовался Кейт. Она сидела, склонив голову, рассыпав по плечам блестящие волосы, и казалась очень молодой, очень беззащитной и очень-очень красивой, особенно с этой ямочкой на подбородке. Странно, как это он раньше не замечал, до чего она прелестна! Впрочем, эти темно-рыжие волосы всегда казались ему неотразимыми, но он впервые рассматривал ее лицо так близко. Сочетание необыкновенных волос и прозрачно-фарфоровой кожи показалось ему ослепительным. А если прибавить к этому изумрудные глаза и пару самых стройных в мире ножек, вторую такую красавицу просто трудно сыскать!

К несчастью для нее, Митчел Уайатт тоже это заметил, как и гнусный, двуличный паразит Эван Бартлетт. Он не преминул дать знать всем в своем кругу, что именно он бросил ее и разорвал помолвку. Вот только позабыл упомянуть, что она первая наставила ему рога. Как же, такой удар по его мужскому достоинству!

Поднявшись, Грей присел на угол стола.

– Нашли что-то нужное для себя?

Она подняла голову, кивнула и широко улыбнулась:

– Он был способным спортсменом. Ему все удавалось, за что бы он ни брался. Верно?

Удивленный таким интересом к спортивным талантам Уайатта, Грей пожал плечами:

– Похоже, что да. Помню, что многие школьные газеты и журналы помещали его фотографии с кубками и наградами.

– А вы ничего больше не заметили?

– Нет. Что тут замечать?

– На этих снимках он всегда один, – дрогнувшим голосом пояснила она и в качестве доказательства пролистала несколько страниц и вынула первый попавшийся снимок. Грей оттолкнулся от письменного стола и подошел к ней посмотреть, что все это значит. На этом фото Уайатту было лет шестнадцать, и он только что получил футбольный кубок как нападающий, забивший больше всех голов в истории школы.

– Но он не один. Смотрите, по обе стороны стоят товарищи по команде, тоже получившие награды, – возразил Грей.

– Стоят, – тихо согласилась Кейт. – Но рядом со своими родителями. И то же самое на всех снимках.

Она стала медленно листать досье в обратную сторону. И наткнулась на снимок, снятый во время матча в крикет. Тут ему было лет шесть, и бита казалась для него слишком большой, но он старался так, что маленькое личико было сморщено в гармошку.

– Он целиком сосредоточен на мяче, – заметил Грей.

Она хотела что-то сказать, но, передумав, покачала головой.

– Вы читали интервью со смотрителем здания пансиона во Франции, где одно время учился Митчел?

– Такие вещи меня не интересуют, – отмахнулся Грей. – А что вы там нашли?

– Месье Брике сказал, что Митчел несколько раз проводил Рождество с ним и его женой, а не с директором и его семьей. Позже он писал им, уже из другой школы, но жена месье Брике к тому времени умерла и сам он перестал отвечать на письма, – чуть не плача, объясняла Кейт. – Знаете, почему Митчел писал письма абсолютно чужому человеку, которому был не нужен?

– Понятия не имею.

– Видите ли, во всех закрытых школах для мальчиков считается обязательным два раза в месяц писать родственникам. Ему просто больше некому было писать, – всхлипнула Кейт, но тут же с вымученной улыбкой добавила: – Знаете, после всего что я прочитала, трудно винить его за ненависть к Бартлеттам и желание отомстить. Поверьте, мне даже стало легче, оттого что я все узнала… хотя со мной поступили нечестно и непорядочно… но, может, он иначе поступить не мог, и причина была вполне достойная.

Грей грустно усмехнулся:

– Вы не прочитали самого главного. Несколько последних лет были для Уайатта сплошным триумфом. В одной из этих папок есть журнальная статья о Ставросе Константиносе. Он назвал Уайатта своим левым кулаком.

– Своим… что?!

Перегнувшись через ее ноги, Грей порылся в папках и нашел статью, которую ранее показывал Лили Рирдон и Джеффу Сервантесу. Кейт пробежала ее глазами, и ее улыбка сразу погасла.